Наталья родилась в 1974 году в г. Ростов-на-Дону. Получила высшее образование по специальности "экономика".

Первая публикация состоялась в коллектином сборнике рассказов «Трудно быть богом» (2018 год). 
Наталья Литвякова является кандидатом в члены союза писателей  России с 2023 года, прозаик. Живёт и работает в городе Ростове-на-Дону.

Принципы

       История эта произошла на юге России. Во времена, когда самовар стоил дороже коровы и продавался на вес, по пуду; когда Ростов ещё не звали "папой", но Одесса таки прослыла уже "мамой". До революции, стало быть, случился казус.

       Жил в те годы, был ростовец Вася. Известный домушник. Здоровущий, сказывали, детина. Со своими тараканами в голове, то есть "прынцыпами". Работал исключительно в одиночку — раз прынцып, и дерзко — два прынцып.  Дерзко — то есть, прям у вас на глазах. Брал, и всё. Неторопливо, не маскируясь: вот как будто мастер забирает вещь, чтобы починить. Или грузчик переносит с одного места на другое по велению хозяина. Ему, Васе, и помогали ещё. А ну, такие тяжести одному тащить. Хоть и здоровый, да что ж не человек, что ли? 

       В одно жаркое лето, не таясь, не смущаясь, вынес Василий из конторы братьев Парамоновых венский диван. Зашёл, на богатырскую спину взвалил и был таков. В другой раз — две фисгармони из музыкального магазина. С выставки торговой уволок три складных кровати. Из приёмной главного врача Еврейской больницы — дубовую скамью, чуть ли не с посетителями: те едва соскочить успели. А грузивши её на пролётку, ещё на извозчика покрикивал, мол, шевелись, медведь, помогай, обещал барину отполитурить "мебелю" до завтра. Тот и шевелился: и помог, и отвёз, и выгрузили вместе. Но мебель — мебелями, а спина-то, чай, не казённая. Решил Василий на более лёгкую добычу перейти. Нести сподручнее, да подороже вещицы будут. К тому же, самовар Васе приглянулся. Не абы какой и чей, а самого надзирателя Демида Кузьмича, что околотком вкруг старого базара ведал. Уж больно блестел из окна медный шельмец, уж крепко заманивал Васю всеми боками, шишечками, оборками и крантиком.

       Сказано-сделано. Едва надзиратель на службу вышел, надзирать да околачивать, Василий — у двери. Отмычек подбирать не стал, старым психологическим приёмом — нахрапом действовать начал. Постучал кулачищем.

— Хозяин дома? — грозно спросил горничную, что появилась на пороге.

— Нет. 

— А хозяйка?

— Дома.

Вася похлопал себя по карманам, нашёл вчетверо сложенную бумажку, протянул:

— Передай. Я здесь ответа подожду.

Пока девица до хозяки прошла, пока запинаясь о визите громилы доложила, пока передала листок, Василий уж самовар под медны ручки подхватил и удалился восвояси. Барыня же в записке разглядела рецепт в аптеку. Кому да от кого не поняла, вышла выяснить, а гостя-то и след простыл. Плечами пожала, на служанку накричала на всякий случай, мол, что за дура, кого ни попадя на пороге без пригляду бросает. А пропажу-то, пропажу и не увидела. Сперва. А потом уж поздно голосить было.

        Василий уж на базаре в первых рядах самоваром торговал, когда заметил Демида Кузьмича. Тот, сверкая усами и пуговицами, направлялся к нему. Тикать поздно, плакать рано, решил вор, потому замер на месте.

— Почём посудина??

Вася выдохнул, ухмыльнулся в мыслях (не узнал своё господин, ой, вот раззява):

— По деньгам.

— Ой ли.

— Червонец — пуд, барин.

— Шалишь, братец, дорого. Ты где его раздобыл??

— Своё.

— Брешешь ить. А то я вас тут не знаю!?

— У мамки вкрал. В Одессу хочу, а она не пущает.

— Ишь ты. Ждут тебя там. Не для всех она мамка, кому и — мачеха. Дак скинешь??

— Не, барин. Ты поди в лавку за полтинник али за катьку — пуд, лялинский жаровой купи. А я тут постою. Торговать — не попа звать, а за ничто — ничего и не купишь.

Долго ли умеючи препираться, но сторговались. Договорились. Вася пару целковых скинул, по рукам вдарили. Надзиратель довольный со службы вернулся, а там жинка в слезах: обокрали, всё, шо нажито непосильным трудом, вынесли. На муженька глядь:

— Батюшки-светы! Нашёлся!?

— Кто? — удивился тот.

Ладошками всплеснула, глаза утёрла:

— Да не кто, а что! Ты где его, голубчика, взял? Я уж грешным делом решила — попёрли самовар, а он вона где! Нашёлся!

Ах, если бы, если бы нашёлся, скрипел зубами Демид Кузьмич за столом на вечернем чаепитии. В покупке-то, конечно не признался: нешто он дурак какой о своём казусе трепаться на всю Садовую, на весь базар. Но Ваську-то найти себе поклялся. Да хоть в Одессе. Не в самоваре дело, в прынцыпе.