
Редакция сайта продолжает представлять читателям интересных авторов из различных уголков России.
Андрей Кулюкин родился 27 февраля 1987 года. Живет в городе Заполярный Мурманской области.
Участник IV и V всероссийских совещаний молодых литераторов в Химках, лауреат литературной премии политической партии «Справедливая Россия», областной литературной премии «Мурманский берег», всероссийского литературного фестиваля «Осиянное слово», литературного фестиваля «Капитан Грэй» (г. Мурманск).
Имеет два опубликованных сборника стихов: «Стихи на бересте» –
в 2019 году, «Небеса нараспашку» – в 2020 году.
Произведения публиковались в литературных журналах: Роман-газета (№ 8, 2021 г.), Сибирские огни (№ 6, 2021 г.), а также альманахах Мурманской области.
Кухонный келейник
Заблудился месяц белощёкий
И в окно не просится уже.
Тесно мне на кухоньке хрущёвки,
Низко мне на третьем этаже.
Боже, кто я? – кухонный келейник
В майке и растянутом трико.
Не пропах ни миррой, ни елеем,
А прокурен едким табаком.
Чиркну спичкой. Огонёк, мерцая,
Тьму изгонит. И светло в тиши.
Ты не гасни, свечка восковая,
В красном уголке моей души.
Месяц пьяный спит за гаражами,
Только я не сплю в тоске хмельной.
Жизнь застряла между этажами
Или между небом и землёй.
С теснотой смирюсь, как с волей Божьей.
Но прошу, свеча, гори во мгле.
Я на третьем этаже, быть может,
Буду ближе к небу, чем к земле.
***
И откуда берутся снежинки?
Может где-то в раю, высоко
Опрокинули ангелы крынку
С белым-белым парным молоком.
А в Сочельник мороз был трескучий.
Проплывая над спящим селом,
Осыпались молочные тучи.
И мело, и мело, и мело.
И мне слышалось: кто-то негромко
Пел в сарае у края села.
Это ангел баюкал телёнка,
Чтобы мама корова спала.
Умер храм
Без голов и крестов. Это ж надо!
Развалился наш храм деревенский.
Для кого-то – простая досада,
Для меня – это ужас вселенский.
Для меня словно жизнь опустела:
Умер храм Иоанна Предтечи.
Бурой кладки кирпичное тело
Искупило грехи человечьи.
Ведь о Боге давно позабыли,
На поклоны – к лукавому змию.
Умер храм. Средь чахоточной пыли
Служат ангелы в нём литургию.
Часто видишь, как стаями птицы
Над разрушенным храмом летают.
Это русские души молиться
За Россию приходят из рая.
***
Что грустить, если жизнь отпылала?
Всем когда-то лететь на покой.
День зарёй начинается алой
И кончается алой зарёй.
Догорает вечерняя зорька.
Даст Господь ли душе благодать,
Чтоб у Родины хоть на задворках
Дикой яблоней мне прорастать.
Чтоб остаться здесь. Пусть и в печальной,
Пусть в суровой, но милой земле.
В жёлтом поле густым Иван-чаем
Расцветал бы под крик журавлей.
Не бери мою душу отсюда,
Дай мне, Боже, ещё раз прожить
Хоть ветлой у забытого пр?уда,
Хоть цветком под ногами у ржи.
Что мне рай? Что сады золотые?
Коль не моют их слёзы весны.
Что мне рай, если нет там России,
Невесёлой моей стороны.
Простой народ
Простой народ. Житьё простое,
Как в печке выцветший огонь.
Трудись, трудись, а на застолье
Хоть в пляс, хоть в слёзы под гармонь.
Простой народ. И жизнь, как пашня:
Посеял, выходил, пожал.
А на столе – всё щи да каша,
А за столом – и стар и мал.
Простой народ. Простые ночи.
Кто на полу, кто на печи.
А за окном сверчок стрекочет,
В окно черёмуха стучит.
Простой народ. Простая доля,
И нынче всё как в старину.
Деревня спит. А завтра в поле –
Кормить огромную страну.
Простой народ. Житьё неброско,
Но всё горит в избе очаг.
Вся жизнь проста, одно не просто –
Нести Россию на плечах.
Молчать про любовь
Я – такой же как все: то спокоен,
То не сдержан бываю порой.
Как и все, я полдня – с телефоном
И полжизни, как все – с пустотой.
Пустота моя – снежное поле.
Только ночь. Только тихая гладь.
Как и всем, иногда мне до боли
Так знакомо желанье – молчать.
Согреваюсь за пазухой ночи.
С тишиной обнимается тьма.
Гляну в небо – лицо защекочет
Мелким снегом глухая зима.
Я – как все. Только слышу безмолвье,
Мне не нужно для радости слов.
Пустоту я наполню любовью,
Чтоб полжизни молчать про любовь.
***
Весна. Земли воскресение.
Грачи, половодье да вербы.
Весна. И с утра по-весеннему
Зарёй поцеловано небо.
Земля так мила и торжественна.
Луны угасает лампада,
И яблоня скромной невестою
В окно мне стучится из сада.
Пойду за грачиными криками,
Где церковь забылась в покое,
Чтоб в малом увидеть великое,
И в ветхом увидеть святое.
Поёт деревенская звонница.
Здесь что ни весна – то слякоть.
Но каждой весной Богородица
Приходит к распятью поплакать.
Летнее утро
Блещет летнее утро. Светлынь!
Сверху рыжих лучей вереница.
Хочешь, душу за бороду вынь
Да повесь от печалей сушиться.
Встань под добрые эти лучи –
От холодной тревоги согреться.
Как же тихо! Я слышу: стучит
У Земли как у матери сердце.
Мимолётно несутся года.
Но почудилось в летнее утро:
Будто мама ещё молода,
Ну а я не родился как будто.
Дворовый звонарь
Убогая жизнь у бродяги
Хоть в март, хоть в июль, хоть в январь.
Бутылками в мусорном баке
Трезвонит дворовый звонарь.
Дзинь-дзинь! В небе утро зевнуло.
Дзинь-дзинь! Просыпайся, народ.
Дежуривший ночью, сутулый
Фонарь с укоризной кивнёт.
Из серых домов как из сита
Просеялся свет в темноту.
Глядит недовольная сытость
На уличную нищету.
Начнут проклинать и ругаться
Из форточек люди опять.
Но каждая корка – богатство,
Но каждый сухарь – благодать.
И может быть в этой юдоли
Средь мусора, грязи и вшей
Есть грань между верой и болью
В пропащей бродяжьей душе.
Быть может по жизни паршивой
Бредёт он, уверенный в том,
Что есть красота в некрасивом,
И святость живёт в несвятом.
***
Молчат небеса над бетонными дебрями.
И тихо и грустно в квартире пустой.
Но звёзды в окно дарят свет мне серебряный,
Луна мне в окно дарит свет золотой.
Как хочется петь этой ночью заснеженной!
Со свистом на тройке лететь бы хмельным!
От чахлого города в поле безбрежное
Умчать бы как в прошлое, став молодым.
Из лунного света душа моя создана,
В сиянии звёзд её жизнь и покой.
Мне жаль на рассвете прощаться со звёздами,
Мне жаль на рассвете прощаться с луной.
И дни и года всё считают мне ходики.
Прикрикну на жизнь: «Не спеши, не спеши!»
Усну как в темнице квартирным колодником.
Но сон или явь: в заоконной тиши
Начнут однозвучно звенеть колокольчики,
Расстелется саваном искристый снег…
И песня, и грусть. И как будто не кончились
Ни век золотой, ни серебряный век.
Отзывы:
Однако в подборке есть и не самые сильные экземпляры.
В стихотворении про бродяг, идеально было бы закончить все на предпоследней строфе, т.к. это основа стихотворения и вообще очень сильное окончание было бы. Для чего нужна строфа дальше неясно, она все ослабляет... А ведь это еще одно стихотворение, которое промурашило.
Из того, что мне не понравилось все же скажу... думал вообще говорить или нет, но решил сказать. Во многих стихах прям ощущается Сергей Александрович... лексика, вроде "светлынь", тематика, краски, некоторая деревенская восторженная наивность, которой веришь у Есенина, но здесь верится, увы, не всегда. Меж тем, образы живые, некоторые строки или строфы хочется взять на цитаты, так что это хорошо, и я надеюсь, что будет больше стихов вроде первого и меньше тех, где периодически возникает не лирический герой автора, а герой Есенина.
Спасибо за интересную подборку!
"Как и всем, иногда мне до боли
Так знакомо желанье – молчать".
ВЛАДИМИРУ: Слово "свеча" в стихотворение очень удачно и гармонично вписывается. "Осень-просинь" - это сравнение тут не подходит.
Как можно вот так, наотмашь, "рассуждать и оценивать" творчество других людей, ведь профессиональной критикой такие выпады не назовёшь?
Нет,
не ложатся. Слишком выглаженные (как темы, так и технически). А свеча настолько заёрзанный образ, что сразу вспомнил "осень-просинь".Пустоту я наполню любовью,
Чтоб полжизни молчать про любовь.
И как созвучна душе (творческого человека особенно), вот эта строчка:
Как и всем, иногда мне до боли
Так знакомо желанье – молчать.
Спасибо, Андрей, за Ваши стихи.