ИСПЫТЫВАЮСЬ ВЕКОМ НА РАЗРЫВ…
Венок сонетов
Более двух десятилетий я разрывалась между дочерним и материнским долгом, любовью и жаждой творчества. Теперь, через годы, вижу это время самым счастливым.
1
Я возвращусь туда, где родилась,
Поскольку в чужедалье закордонном
Болею домом и страдаю Доном,
В купели полноводной окрестясь!
Отечеству нимало не молясь,
Не почитая родину иконой,
Тоской давлюсь – отчаянной, посконной,
В себя с недоумением глядясь!
Просторные жилища мне малы,
Проулки теснотою немилы,
И готики постылы очертанья.
Мне холодно здесь тёплою зимой,
А летом рвусь в родной несносный зной –
В привычную нескладность обитанья!
2
В привычную нескладность обитанья
Спешу – в тысячелетний отчий пласт,
Предчувствуя, что дом родной воздаст
Всем блудным детям за непослушанье.
Я кланяюсь торцам любого зданья,
Со странным умиленьем не борясь,
Славянскую затейливую вязь
Домысливая в уличном названье.
И только незаёмный, знаю, кров
В живое претворит макеты снов
И осчастливит силой созиданья,
Преобразив случайный «мыслепад»
В живой, неповторимый стихоряд,
В манящий омут словосочетанья!
3
В манящий омут словосочетанья
Плыву своею волею, сама,
Отбрасывая доводы ума,
Отринув всё ценившееся ране,
Покорной запоздалому призванью,
Готовой к комьям грязи и дерьма,
К суду друзей, скептических весьма,
Но снисходящих к свойскому признанью.
И, как ненаигравшийся игрок,
Верчу я кубик-рубик новых строк,
Стремясь на грань искомую попасть.
И дум неупорядоченный рой
Перевожу в послушный рифме строй –
Молох, забравший надо мною власть!
4
Молох, забравший надо мною власть, –
Он требует служения бессменно,
Не жалуя нечаянной измены,
Всё новых жертв затягивая в пасть.
Тревожа словотворческую страсть,
Он милует, казня – попеременно,
То озарив созвучием бесценным,
То выдавая ЦЕЛОЕ за часть.
Но я, порабощённая, – терплю!
И божество неистово молю
В колоде строф найти благую масть.
И, отряхнув никчёмное не раз,
Коплю я клад животворящих фраз –
Источник, напоивший душу всласть!
5
Источник, напоивший душу всласть,
Сам ненасытен, дерзок и коварен:
За каждый слог, который мне подарен,
В молчание могу надолго впасть.
И для поэта худшая напасть –
Страх немоты – не призрачен – реален,
Когда петлёй бессилья выдох сдавлен,
Кого молить, кому поклоны класть?..
Прокладывая шаткую канву,
Прошу осуществленья наяву
Не истово желанного признанья,
Не радости лобзаний и пиров, –
Я жажду слов – необходимых слов –
Немереной ценой непониманья.
6
Немереной ценой непониманья
Плачу за все, да ноша нелегка,
Когда летит ко мне издалека
Твой голос, дочь, твой зов, моё созданье.
И в точку сфокусировав метанья,
Спешу, опережая облака,
Вдохнуть тепло родного завитка –
Ты остаёшься центром мирозданья.
Так есть – неизменима жизни соль,
Любая мать вберёт любую боль
Объятием недолгого свиданья.
И не пытайся взглядом упрекнуть –
Ведь невозможно встречу зачеркнуть
Обидною расплатой расставанья.
7
Обидною расплатой расставанья
От скуки повседневной заручусь
С одним тобой – минутной будет грусть
И вечной – кратковременность свиданья.
Тоскливой круговерти на закланье
Я не отдам полётной вспышки чувств,
Рутины – не прощания страшусь,
Горения – на фазе затуханья.
И ты, влюблённым словом мир обняв,
И памятник мгновенью изваяв,
Предпочитаешь дышащую страсть.
Но общее страданье гоним прочь:
Друг друга согреваем в нашу ночь
Теплом, что у других придётся красть.
8
Теплом, что у других придётся красть –
Любимых прежде, вынужденно близких,
Н е могут быть оправданными риски,
Коль расплетётся жизненная снасть.
А новую уже нет силы прясть
Из авангардных нитей феминистских.
Любовь-семья – подчас антагонистки;
Пожар, остановись, очаг не засть!
Пусть тайное останется со мной
Никем не замечаемой весной –
Не раздуваю тлеющий костёр.
Тебя влечёт уснувшая река? –
Без драм ненужных вымолвлю: «Пока!» –
Я Небу не иду наперекор.
9
Я Небу не иду наперекор,
Истратив на пустое вдохновенье;
Грядущему сподручней поколенью
Решать, чей слог талантлив и остёр.
Но если навострил перо-топор
Палач, неистощимый на мученья,
То трудно плыть рекой непротивленья.
Запомни же, газетный резонёр,
Утонешь в злоязычиях своих,
Тебя покинет собственный твой стих,
Пират, чьим флагом – пасквиль и раздор.
И чёрной метки, посланной мне вслед,
Н е з а м е ч а т ь – единственный ответ.
Несу безмолвно тяжкий приговор.
10
Несу безмолвно тяжкий приговор –
Твой взгляд тревожный, выгоревше-синий.
И с каждым разом всё невыносимей
Невысказанный, горестный укор.
Ах, мама, беспредметен разговор:
Поверь, я ненадолго из России;
И это не причуды бесовские –
Кровинке я – как воздух – до сих пор.
Долги своим побегам отдавать –
Плоды твоих учений, – вспомни, мать,
Не береди души слезой невольной.
Ведь я вернусь, а ты, как в песне, – жди!
Ну а пока – маячит впереди
Обет разлуки полудобровольный!
11
Обет разлуки полудобровольный –
До дрожи неизвестности боюсь,
Но пристально однажды вдаль вгляжусь,
Подстёгнутая думою крамольной,
Что мне оседлой жизни не довольно,
Я к риску подсознанием стремлюсь,
Младенчески к горячему тянусь,
Изведав кожей, сколь касанье больно.
Я расстоянье дальнее кляну,
Но вещи упаковывать начну,
Обыденное бремя отстранив.
И глянец наводя на свой очаг,
Я мыслями уже – «на всех парах»:
Раздваиваюсь в сущем, страх сокрыв!
12
Раздваиваюсь в сущем, страх сокрыв, –
На рельсах, на колёсах и в полёте …
Вы, соземляне, с лёгкостью поймёте:
Секунда – и как лопнувший нарыв,
Лавиной жертв окрестья обагрив,
На стыке, при посадке и на взлёте,
Злой волей ли, ошибкою в расчёте –
Навеки зачеркнуть нас может взрыв…
Но мегаиспытания пути,
Таможенных капканов ассорти
Я отмету, сверхскорой птицей взмыв.
Надеясь на всемилостивый рок,
Стократно повторив: «Помилуй, Бог»,
Испытываюсь веком на разрыв.
13
Испытываюсь веком на разрыв:
«Слугою двух господ» – родных и Слова;
Всегда к дороге суетной готова,
На пару клонов сердце разделив.
И от себя полшага отступив,
В автопортрет смотрясь прозреньем новым,
Я обращусь к нему почти сурово:
«Зачем болтать, изнанку обнажив?..
Ведь истину сторонним открывать –
Что публику ковёрным потешать.
Вновь соблазнилась в пьесе ролью сольной?..
Но голос твой надсажен и охрип,
Мотив напоминает нервный всхлип,
А в пении нет счастья птицы вольной!»
14
А в пении нет счастья птицы вольной –
И нет самоубийственной тоски;
По правде – неприятности мелки,
А жизнь осталась штукою «прикольной»…
И в передрягах участи «гастрольной»
Приходят в снах извивы да буйки
Берущей чем-то за душу реки
И пристани моей краеугольной.
Сомкнулся хаотичных дум венок,
Сошлись на главной теме рондо строк
И связь, что не по воле прервалась.
Всегда – и на любых перекладных –
Небесных, сухопутных и морских –
Я возвращусь туда, где родилась.
15
Я возвращусь туда, где родилась,
В привычную нескладность обитанья,
В манящий омут словосочетанья –
Молох, забравший надо мною власть,
Источник, напоивший душу всласть —
Немереной ценой непониманья,
Обидною расплатой расставанья,
Теплом, что у других придётся красть…
Я Небу не иду наперекор,
Несу безмолвно тяжкий приговор –
Обет разлуки полудобровольный,
Раздваиваюсь в сущем, страх сокрыв,
Испытываюсь веком на разрыв,
А в пении нет счастья птицы вольной!
2010 – 2022
Отзывы:
В помощь поэтессе
Ирина! В сонете 15 в первой строке Вы используете слово ВОЗВРАЩУСЬ. Каждый слог этого слова при чтении попадает под ударность. Теряется музыкальность строки. В подобных случаях делайте замену слова.Во'з - вра' - щу'сь
С уважением к Вам.
Спасибо всем!
Друзья, спасибо всем, у кого мой венок сонетов вызвал доброжелательный отклик. Мне было интересно через всю техническую сложность строгой поэтической формы "венка" показать ещё более сложные коллизии отдельной человеческой судьбы. Рада, если это получилось.Ирина, с Днём рождения! Добра!
присутствие человеческой судьбы делают его, на мой взгляд, непреходящим. Для меня
он далеко не целинный ( знаком раньше), но сегодня читаю как заново. Другими словами, убеждаюсь в том, что настоящая, неподдельная поэзия даже при стократном чтении держится на принципе "Каждый раз впервые". Здоровья, любви, новых поэтических откровений!
Спасибо за твои стихи!