ЭНТРОПИЯ
(главы из фантастической повести)
1. Вторжение
Пыль… Она висела в воздухе, лезла в нос, глаза и под одежду, струилась и текла по складкам рельефа, возводила барханы, подобные песчаным. Бескрайний голый унылый пейзаж, источающий пронзительное чувство всеобщей пустоты, свидетельствовал о том, что планета умирает.
За скелетом единственного в обозримом пространстве здания прятался атлетического телосложения человек. С закрытыми глазами и склонённой на грудь головой, он неподвижно сидел на камнях и сжимал в руках раскалённый от длительной стрельбы бластер. По правому его виску из неглубокой раны медленно текла кровь. Когда капля срывалась и, попадая на оружие, вспениваясь, шипела на металлической его части, человек выходил из оцепенения, поднимал голову и бегло осматривал окружающую местность. Хотя пыльная позёмка по-прежнему змейками сползала с развалин, человек снял очки-консервы и респиратор, ослабил на шее платок и вновь закрыл глаза. Пока вокруг было спокойно, и он мог вспомнить – с чего ВСЁ началось…
На маленькой, патриархальной и комфортной для жизни планете Рум три месяца назад появились пришельцы. Они не прилетели на космическом корабле, а, материализовываясь прямо из воздуха «порциями» по 10 особей, не обращая внимания на людей, сразу уходили в горы. Непрошеных гостей румляне назвали манекенами. Манекены не носили одежды и обуви, не имели признаков пола; строением тела (в основном) не отличаясь от людей, они блестели на солнце своей серой кожей и внешне походили на роботов. Необычным и отталкивающим было отсутствие лица у «гостей». Лицевая часть черепа казалась абсолютно гладкой: не было ни глаз, ни носа, ни рта, ни ушей. Всякий румлянин ощущал животный страх, когда манекен поворачивал «лицо» в его сторону, и потом некоторое время абсолютно ничего не помнил.
Желая объясниться и установить дипломатические отношения, власти Рума организовали в горы экспедицию, но никого не нашли. Прошло ещё какое-то время, и манекены вернулись. Как же их было много! Подобно саранче, они окружали выбранный объект (это могло быть всё, что угодно: лес, озеро, посёлок, группа людей, армия с её техникой и вооружением и пр. и пр.), садились на землю, брались за руки и, раскачиваясь из стороны в сторону, выли. Как они это делали без голосовых связок, было непонятно. Кровь стыла в жилах от их воя! Через пару минут после начала колдовства объект внутри круга саранчи начинал терять очертания, плавился, оседал и стекал на землю потоками пыли. Всё сущее превращалось в пыль и переставало существовать в привычной для людей форме. Закончив действо, манекены опять уходили в горы. Такие набеги скоро превратили значительную часть планеты в пустыню, и тогда народ восстал. Гости оказались смертными, но воевать с ними мог не всякий, а только тот, кто обладал экстрасенсорными способностями. Таким и был прячущийся сейчас в развалинах человек, звали его Фарух.
Впрочем, своё имя человек с бластером, пожалуй, забыл и сам. Он привык к кличке Беглец, которую получил ещё в детстве. Тогда, в один из дней глубокой осени, ближайшее к городу болото уже немного промёрзло, и стайка 10-летней детворы втайне от родителей отправилась за ягодой. Тёмная вода в старицах успела подёрнуться стеклом хрупкого льда, а болотные кочки задеревенели и под лучами холодного солнца весело поблёскивали густыми красными гирляндами из бусинок ягод. Собирать урожай было азартно и совсем не страшно. Юный Фарух уже наполнил свой кузов до краёв и, прыгая по кочкам, отправился в обратный путь, как вдруг нога подвернулась, и он упал в огромную промоину. Болото цепко схватило жертву за ноги и стало засасывать в свою бездну. Дети растерялись: вокруг не было ни деревца, а верёвок они с собой взять не догадались, и теперь чем-то помочь Фаруху было невозможно. Мальчишка сопротивлялся, хватаясь за водную растительность, барахтался и пытался выбраться. Но тяжёлый кузов тащил ко дну, а каждое последующее движение только усугубляло ситуацию. Когда вода достигла рта, подросток вытягивал шею и запрокидывал для вдоха подбородок, но погружался всё глубже и глубже. Он боялся, кричал, плакал и не хотел умирать, однако болото его поглощало. Перед тем как вода сомкнулась над головой, страх вдруг исчез и как-то по взрослому, отстранённо, но решительно Фарух подумал: «Сейчас болото исчезнет, и я окажусь дома!» Сотни разноцветных лучей образовали яркий туннель, по которому куда-то понеслось ставшее невесомым тело подростка, и через мгновение он действительно оказался дома. Открыв глаза и судорожно сделав спасительный вдох, Фарух увидел испуганную мать, выронившую из рук тарелку, которую в момент материализации сына на кухне она мыла. Несколько минут оба стояли молча, не в силах пошевелиться. С одежды на пол уже натекла приличная лужа болотной воды, а когда с кузова с шумом сорвался большой кусок грязи, мать и сын, словно проснувшись от оцепенения, бросились в объятья друг друга…
В последующей жизни Фаруха было немало похожих ситуаций, когда он, в идеале освоив технику телепортации, всякий раз успешно убегал от смерти, став теперь для всех своих знакомых Беглецом.
2. Логово пришельцев
Сумерки загустели, и холод усилился. Лавочники захлопали оконными ставнями и дверьми, загремели металлическими засовами. Попрошайки, залив собранными за день помоями огонь в своих спасительных жестяных «бочках-каминах», путаясь в лохмотьях, ползли в государственные подземные ночлежки. И без того смрадный воздух теперь наполнялся страхом, шипением, дымом и гарью. Запоздавшие горожане, спотыкаясь о брошенные в спешке кем-то вещи, поскальзываясь и падая в чавкающую под ногами грязь, торопливо покидали улицы и площади Города – они неслись в оцепенители. Скоро прозвучит десятый удар колокола и наступит фаза сна. Горе тому, кто после колокольного оповещения не подключится к терминалу анабиоза, а будет бодрствовать и попадётся в лапы Ночной Стражи – его утилизируют «во благо общества».
Трудно поверить, что когда-то планетарная система Квинаксус процветала, а её технократическое общество достигло высочайших вершин: развивались наука, право и искусство, успешно осваивался космос, медицина творила чудеса, отливая на 3D-принтерах и пересаживая испортившиеся человеческие органы. Но «всё не вечно под луной», а правильнее будет сказать – под солнцем! Дело в том, что солнцем у планеты был красный вспыхивающий карлик, периодически, хотя и очень редко по человеческим меркам, меняющий свою яркость. Как раз теперь яркость солнца падала, а энтропия1 возрастала. Зимы стали суровее, лето – холоднее и короче; фрукты, овощи, бобовые и зерновые не успевали созревать, травы чахли, животноводство деградировало. И хотя на планете существовали генераторы синтетической пищи, большая часть населения эрзац еде всё-таки предпочитала натуральные продукты. Не дожидаясь нежелательных изменений в своём здоровье и испугавшись призрака голода, народы потянулись на экваториальные территории, где было значительно теплее, а магазины сети «Органикс» пока ещё поражали покупателей своим изобилием. Это породило вооружённые конфликты «аборигенов» и пришлых. Потребовалась всего лишь пара столетий, чтобы суперцивилизация вернулась в средневековье. Правда психология и уклад феодализма установились только в среде простолюдинов и среднего класса, Двор же смог сохранить среди «избранных» образование, науку и аристократизм, а также – часть техносферы планеты.
Злой гений, отчаяние обречённых, а в большей степени – само Проведение помогли гибнущей цивилизации разработать научную теорию противостояния градиенту2. В лабораториях с помощью генной инженерии был создан новый тип человека, способный извлекать из материальных объектов упорядоченность организации. Поскольку в производстве множества таких людей использовалось клонирование, то, не мудрствуя лукаво, их назвали клонами. Клоны обладали способностью телепортации в заданную точку космического пространства, но только делали это по команде координаторов, подчиняясь тому, у кого в руках был контроллер. Им были подарены целые Миры, однако путешествие туда проходило на коротком поводке, ради выполнения единственной, жизненно необходимой для Квинаксуса задачи: затормозить умирание родной планеты. Домом клонов был инкубатор. То, что находилось за его стенами, новых людей ничуть не интересовало: эту область бытия учёные искусственно вычеркнули из их сознания. Существовала одна, с точки зрения гуманизма и морали, проблема: энергетическая терра-трансформация почему-то получалась только на планетах, заселённых разумной жизнью, безжизненные же планеты и те, где обитали низшие формы существ, влиянию клонов не поддавались. Так что население миров, на которые «положил глаз» Квинаксус, выбрав их в качестве объекта преобразования, как впрочем, и сами эти планеты, были обречены на уничтожение в интересах негэнтропии3.
Начальные эксперименты с клонами преследовала длинная цепь неудач. Первые опытные образцы новых людей проявляли излишнюю самостоятельность и индивидуальность, были агрессивны, болезненно переносили свой внешний вид, отчего многие имели суицидальные наклонности и, скажем так: плохо кончали свою жизнь. Обычные люди боялись клонов и несколько лет на Квинаксусе полыхали бунты. Народ громил инкубаторы и отстреливал их «продукцию». Однако со временем, когда ощутимо ухудшились климат, уклад и качество жизни, а клоны научились противостоять энтропии и превратились в единственный инструмент выживания планеты – чернь смирилась. Но главным аргументом в пользу подчинения населения правящей верхушке был всё-таки страх перед печами теплообменников, где из особо непонятливых получали дополнительную энергию для общества…
Вместо прежнего голубого небосвода теперь планету окутывало жёлто-оранжевое покрывало, по которому бежали частые серо-коричневые рваные облака. Если же небо затягивало сплошной бурой пеленой – жди месячной всепожирающей бури со смерчами, молниями, ураганным ветром, отрицательной температурой воздуха и массовыми разрушениями. В такие периоды жизнь на Квинаксусе замирала и уходила под землю, вернее, её искусственно останавливал Двор, отправляя подданных в принудительный анабиоз и тем самым минимизируя всякий расход энергии. Из анабиоза почему-то выходили (вот незадача!) не все подданные Двора, но такая рулетка всё-таки лучше, чем прямая дорога в печь!
Эскадроны клонов по команде мёрзнущих и постоянно желающих лета властителей отправлялись в ближний и дальний обитаемый космос, чтобы, убив чужие планеты, замедлить разрушение своей. На вопрос «зачем цепляться за умирающий мир?», ведь разумнее было найти в космосе новый дом и переселиться туда (пока еще оставался мощный космофлот), мог бы ответить только один человек – старший координатор системы всемогущий Ед Гевелинг. Но такой вопрос давно уже никто не решался задавать, да и сам Ед почему-то не горел желанием на него никому отвечать, хотя список ближайших к Квинаксусу экзопланет у него был!
3. Седьмой манекен. Рождение
В мозгу вспыхнул яркий, ослепляющий свет, и одновременно с ним острая, парализующая боль сковала всё тело. Хотелось кричать, но рта не было, хотелось осмотреться, но глаза не открывались. Зудящей кожей Седьмой ощущал прикосновение какой-то липкой, пузырящейся жижи, в которой он плавал. Не хватало воздуха, срочно требовался вдох, но вдохнуть не получалось.
Почему Седьмой? Да потому, что его так звали всегда, это он знал наверняка. Он также фантомно ощутил глаза, рот, нос и уши, но, ощупав лицо рукой, обнаружил, что там ничего этого нет! Череп поражал идеальной гладкостью, и эта гладкость вселяла в душу леденящий ужас.
– Что со мной? Где я? Почему я не дышу, но и не умираю?
– Успокойся, Седьмой, всё хорошо. Ты только что родился как суперчеловек, поздравляю!
– Кто ты?
– Я твой координатор. Сейчас откалибрую контроллер, и ты начнёшь ориентироваться в пространстве и времени. Дышать тебе не нужно, ты даже не представляешь, какими сверхвозможностями обладаешь!
Постепенно боль и страх сменились лёгкостью и силой в руках и ногах, ясностью в голове и радостным ощущением «Я всё могу! Я здесь и одновременно везде! Я – Вселенная, возможно, даже частица Бога!» Реальность материализовалась, и проявилось чёткое изображение: в полумраке бесконечно длинного зала за горизонт уходили шеренги ванн с ультрамариновой жидкостью, в которых, опутанные проводами, неподвижно лежали или начинали шевелиться такие же серые нагие люди, как и сам Седьмой. Дежурный координатор инкубатора клонов заметно нервничал.
– Чёрт бы побрал внезапный перепад напряжения в моём зале при реанимации десятого пула, – подумал он, – опять, как и в прошлый раз, будут артефакты в поведении новобранцев и весь пул придётся пускать в утиль. Угробил столько ресурсов! За это Двор по голове не погладит; ещё один такой прокол, и самому корячится печь!
– Ну, герой, как настроение? – с наигранным оптимизмом, строго выполняя требование служебной инструкции, координатор обратился к Седьмому, – тебя не удивляет способ нашего общения? Ведь мы разговариваем телепатически!
Седьмой уже ничему не удивлялся. И тому, как из соседних ванн выходили похожие на него существа, и их количеству, и странному, почему-то пугающему оснащению помещения, в которое его и остальных новорождённых сопроводил координатор. Седьмой жадно осваивался в этом новом, но в тоже время и давно, на генетическом уровне, знакомом мире. Ему хотелось всех и вся обнять, ему хотелось жить и смеяться!
– Сейчас вам предстоит простая формальность, – сообщил координатор, – базовое тестирование на профессиональную пригодность и вживление коммуникационного чипа. – Ну да, простая формальность всегда заканчивается серьёзными выводами и фатальным результатом! – неожиданно мелькнула тревожная мысль в голове Седьмого.
– Откуда это у меня?
И вдруг он вспомнил, что всё такое уже было в его жизни прежде, что это – дежавю! В прошлый раз он и ещё несколько десятков неудачников не прошли тест на благонадёжность Двору и их истребили. Явственно ощутив запах заживо зажаренных тел и гул работающих по периметру помещения дезинтеграторов, автоматически преследующих в панике мечущихся по залу клонов, Седьмой теперь знал, как поступить. Он взглянул на находящиеся в режиме ожидания хищные жерла «пугающего оборудования комнаты» и, не дожидаясь проведения теста, вживления чипа, а тем более – уничтожения, просто взял и телепортировался на другую планету!
Отсутствие чипа у клона освобождало его от диктата чужой воли. Но, с другой стороны, лишало возможности пользоваться галактическим навигатором Квинаксуса. Сейчас он просто знал, что умеет перемещаться. А поскольку активной на данный момент червоточиной в пространстве был туннель на Рум, то вполне естественно, что Седьмой оказался именно там. Первое, что почувствовал горе-путешественник, материализовавшись в новом мире, был горячий ствол бластера, грубо упёршийся в его спину.
4. Властелин
Яхту слегка покачивало. На малом ходу она неторопливо шла к острову Кирт, где вдали от посторонних глаз жила удивительной полноценной и богатой жизнью тайная резиденция Двора. Кирт лежал в самом центре единственного планетарного Океана, а поскольку черни такую науку как география в школах не преподавали, то она и не подозревала о существовании этого места на планете. Континент на Квинаксусе тоже был единственным и его, почти весь, занимал один Город.
Главный координатор Гевелинг любил путешествовать на своей яхте. Конечно, воспользовавшись гравипланом, можно было бы добраться до Кирта за пару мгновений. Однако под лёгкое покачивание судна и плеск волн хорошо думается в гамаке верхней палубы; ничего не отвлекает от царских мыслей, да и повар на яхте замечательный. Его тирамису с добавлением желе из водорослей и голотурий просто тает во рту и стимулирует работу мозга круче любых фармацевтических препаратов!
Сегодня юбилей – вот уже 225 лет Ед правит Квинаксусом. За это время успели смениться три - четыре поколения жителей планеты, а координатор по-прежнему молод, энергичен и властен; чернь считает его бессмертным и панически боится. Постоянные члены Двора благодаря продукции 3D-принтеров и пересадке органов придворными медиками дотягивают максимум до 130 лет и тоже не знают секрета его долголетия, что порождает массу самых невероятных слухов. Поговаривали, будто бы координатор продал душу дьяволу и Люцифера кто-то даже видел в царских покоях. Но толком никто ничего не знал, и, кроме того, никто не мог найти истинных живых свидетелей этой версии.
Сейчас, с удовольствием поглощая бодрящее блюдо, правитель агонирующего мира вспомнил, как почти три столетия назад он, тогда преуспевающий молодой учёный, изучая обмен энергии в ментальном теле человека (лептонные поля), сделал открытие, переворачивающее основы классической геронтологии и сулящее организму бесконечную молодость. По странному стечению обстоятельств, трое коллег Еда, находящихся в теме исследования, трагически погибли в авиакатастрофе, и открытие осталось незамеченным, потому что уцелевший учёный постеснялся опубликовать результаты работы. Если у некоторых людей в душе может завестись червячок амбиций, то у Еда там обитал даже не амбициозный удав, а целый дракон! Он страстно желал власти, делал всё для этого и, в конце концов, получил что хотел. Решающим шагом, приведшим его на трон Квинаксуса, стала удачная разработка клонов и теории противостояния градиенту.
Теперь старший координатор Гевелинг ни о чём не жалел. Для создания на планете ситуации управляемого хаоса, помогающей легко повелевать, не потребовалось прилагать почти никаких личных усилий – за политика это сделала энтропия!..
– Господин, подходим, – доложил капитан яхты.
На горизонте показались совершенно голые асфальтовые скалы острова. Их вершины окутывал оранжевый непроглядный туман, а у подножья плавал толстый слой бурой пены, взбитой океанским прибоем. Причала нигде не было. Остров казался необитаемым, так как резиденция (а это был средних размеров город) пряталась во внутренней бухте, над которой висел невидимый энергетический защитный купол. Кроме дворцового ансамбля в городе размещались академия-интернат для одарённых детей и молодых учёных, Колизей (где проходили настоящие гладиаторские бои), корты, стадионы, аквапарки, казино и гостиницы с ресторанами. В некотором отдалении от городской инфраструктуры лежала небольшая промышленная зона, а затем – миниатюрный космодром. Улицы утопали в буйной зелени фруктовых садов и тропических цветов. Система «климат-контроль» обеспечивала оптимальные параметры микроклимата, а население и гости города передвигалось по улицам пешком, на многочисленных фуникулёрах или самодвижущихся тротуарах-траволаторах. Энергетическим сердцем резиденции была водородная электростанция, зарытая глубоко в землю. Везде царили роскошь и умиротворение. Но идиллическая картина всеобщей свободы и благополучия была обманчива: каждый сантиметр пространства просматривали камеры скрытого наблюдения, а невидимая, но многочисленная полиция могла в любую секунду спеленать человека силовым полем и отправить «смутьяна» в тар-тарары.
Дистанционно отключив нужный сегмент энергетического купола, открыв закомуфлированные в фиорде ворота, яхта плавно вошла в бухту и причалила.
– С благополучным прибытием, – Ваше Величество, стоя на коленях, приветствовал Еда губернатор острова. Чуть в отдалении в такой же позе на пирсе выстроились смотрители дворцов и прочая обслуга. Они по очереди подходили к своему господину и на несколько мгновений обнимали его. Непосвящённому такой ритуал мог бы показаться недостойным правителя, панибратским и странным после позы на коленях. Но в ритуале прятался глубокий смысл и секрет долголетия координатора. Он на тонком уровне пил своих подданных, цинично, но, по сути, верно называя процедуру этого воровства витальной4 трансфузией. Не случайно в смотрители набирали исключительно здоровых людей, которые потом быстро старели и куда-то исчезали. Текучесть кадров во дворцах была почему-то очень даже высокой!
Закончив с энергетическим вампиризмом, посвежевший координатор всех отослал. В сопровождении личной охраны он отправился гулять по любимому дворцовому комплексу, окончательный вариант проекта которого сам же и утверждал в своё время. Здесь, после унизительной бедности главного Города планеты, было на чём остановиться глазу!
Эклектическое смешение архитектурных стилей кто-то посчитает безвкусицей, но какое дело небожителю до мнения черни? Говорят, прошлое и будущее не могут встретиться, но во дворцах это произошло: электроника и хай-тек перемешались здесь с классикой и средневековьем.
Первым входящих встречал палац в стиле ренессанс: здание в виде шкатулки с эффектными резными каменными наличниками на окнах, мезонином, круглой ротондой и массивными колоннами. Поднявшись по просторной лестнице, укрытой пожирающим шаги ковром и огороженной коваными с грифонами перилами, процессия попала в анфиладу из трёх комнат: зелёную, красную и голубую гостиные. На стенах, убранных зеркалами в обрамлении роскошного золочёного с патиной багета, резвятся тоже золочёные гипсовые амуры и нимфы. Далее арочные двери впускают посетителей в бескрайний танцевальный зал с белоснежной лепниной, воздушными во всю высоту зала шторами, огромными грушевидными хрустальными люстрами и паркетом из различных самых немыслимых сортов шпона.
За парковой зоной с лужайками, фонтанами, скульптурными композициями и кованным с вензелями забором возвышается готический замок из дикого камня. Его узкие, но высокие окна заполнены цветной мозаикой с устрашающими сценами апокалиптической тематики; на парапетах – мраморные драконы. Внутри – вестибюль с фресками, двухцветный холл и рабочий кабинет Еда. Здесь повсюду мягкая, вишнёвой кожи мебель, подсвечники на самостоятельных постаментах в стиле барокко, факелы и потрясающая живопись на стенах, камин из чёрного мрамора с бронзовыми скульптурами. Невероятных размеров рабочий стол из красного дерева покрыт зелёным сукном, поэтому компьютер на нём смотрится немного не к месту и сиротливо. Смежно с кабинетом раскинулась остеклённая веранда-столовая с массивной, несколько грубоватой деревянной мебелью и таким же потолком с канделябрами. У стен – многочисленные изящные резные поставцы для посуды, над которыми развешены чучела трофейных животных. В поставцах, как в музее, расставлены тысячи причудливых столовых шедевров из невесомого воздушного фарфора и тяжёлого искрящегося хрусталя. Интерьер спальни выполнен в спокойных тонах. Кровать одета в шёлковый палантин и защищена круговым энергетическим барьером. Вместо прикроватной тумбочки – личный мини-пульт управления комплексом и коммуникационный узел.
Мраморный санитарный блок нафарширован электроникой, до неприличия комфортен и ресурсо-автономен.
Состав и убранство множества других залов, а также геометрия и ботаника дворцового парка потребуют долгого и нудного описания.
О том, что размещается в многочисленных подвалах замков, тоже лучше умолчать! Но там есть одна комната, при мысли о которой даже всемогущего хозяина этого мира прошибает холодный пот. Гевелинг боится, однако вынужден туда периодически заходить для отчёта и, что характерно – заходить в одиночестве, без охраны.
В комнате живёт Зло. Оно отвратительно, многолико и безжалостно. Поселившись здесь сразу же после уничтожения клонами (по поручению Еда) первой обитаемой планеты ближнего космоса, Зло поработило старшего координатора. Сегодня оно вырядилось в образ чудовищных размеров паука. Непропорционально большое, пульсирующее, покрытое редкими волосами каплевидное брюхо и мерзкая маленькая головка с постоянно шевелящимися, пускающими слюну жвалами придвинулись вплотную к лицу Еда, и фальцетом, нет, скорее – писком паук попросил: «Ну, обнимите же свою мамочку, Ваше Величество. Мы так давно не виделись!» Преодолевая тошнотворный запах, идущий из пасти «мамочки», координатор рефлекторно дёрнулся и хотел отступить назад, но его ноги уже прочно спутала крепчайшая липкая паутина.
– Как наши дела с Румом? Там какие-то проблемы? Почему планета ещё жива? – теперь голосом распорядителя похорон возмутилось Зло.
Похолодев, координатор стал лебезить: «Проблемы пустяковые. Просто на планете оказалась прослойка населения с экстрасенсорными способностями, которая не боится клонов и организовала сопротивление. Я клянусь, что скоро всё решу. Я уже вооружил эскадроны. Я …».
От перенапряжения из носа координатора потекла струйка густой чёрной крови, и «мамочка» стала её слизывать на удивление длинным и шершавым языком. Повелитель Квинаксуса потерял сознание.
– Экий Вы слабак, Ваше Величество! Ладно, пока живите, – промокнув окровавленный рот белоснежным с кружевами носовым платком, уже в образе скромного губернатора острова снисходительно согласилось Зло.
1Энтропия – хаос, саморазрушение; в термодинамике – мера отклонения реального процесса от идеального.
2Градиент – движущая сила, вектор, показывающий направление изменения
3Негэнтропия – обратное энтропии. Для того чтобы не погибнуть, любая живая система борется с окружающим хаосом, путём его упорядочивания, т.е. импортируя негэнтропию за счёт механизма энергетического сопряжения присущего живой клетке.
4Витальная трансфузия – переливание жизни
Отзывы:
Я надеюсь, в конце тоннеля забрезжит луч света?