Вячеслав Зименко

 Сушите вёсла, сэр…

Рассказ

Люди бывают трёх типов:

живые, мёртвые и те, кто ушёл в море

(Аристотель)

     Океан – кухня погоды. Какие блюда готовятся сейчас для нашей шхуны, наверное, известно только Посейдону, да его подручному – корабельному штурману Юре. Солнце, ещё не напуганное холодом, просвечивая звонкий утренний воздух, только-только показалось над горизонтом, а мы уже отчалили.

     В этот раз у нас необычное и интересное задание: сходить на «севера» и добыть к новогоднему столу генералитета штаба флота чего-нибудь из морских деликатесов, а заодно – разобраться в такой мелочёвке как особенности построения и возможности буржуинской системы обнаружения подводных лодок в этом районе Тихого океана. 

     От нечего делать (что бывает крайне редко) выхожу на шлюпочную палубу и знакомлюсь с другим «бездельником» – прикомандированным на поход спецназовцем. Оказывается мы с ним почти земляки: я из Ростова, он – из Волгограда. Зачем здесь подводные диверсанты спрашивать глупо. Да я и не спрашиваю. Но, вдруг, проникшись доверием к земляку, новый знакомый сам начинает выбалтывать секреты.

    – Собираемся пошкодить у супостата на «заднем дворе». Янки совсем оборзели! Ведут наши подводные лодки прямо от Камчатских пирсов. Давно пора  нанести им визит и нагадить в звёздно-полосатые тапки!

    Соглашаюсь, и мы долго молчим, глядя на чуть виднеющуюся береговую линию…

    Замёрзли…

    Приглашаю гостя в медицинский блок «погонять шиш-беш» (так по-корабельному называются нарды)…

     На маршруте Владивосток – Курилы – Сахалин попадаем вначале в густой туман, а потом в такую же метель. Повернувшись к Камчатке (пардон) кормой, направляемся на восток. Через сутки хода заезжаем на поле шуги. Корпус вздрагивает и трещит при каждом ударе крупной льдины. Страшновато, потому что наш корабль совсем не ледокольного типа…

     Есть мнение, что на флоте все здоровы, что служивый болеть не имеет права. Это ошибочное мнение, иначе, зачем бы здесь держали медицину? Конечно, кроме лечебной работы у меня много других интересных дел. Например, с полуночи до четырёх утра я превращаюсь в штурмана и управляю кораблём. Систематически рассыпаю и разливаю по тёмным закоулкам отраву, чтобы погонять крыс, тараканов и шхерящийся от службы родной экипаж. Трижды в день снимаю пробу готовой пищи и глумлюсь (а как же, ведь такая обязанность вменяется врачу корабельным уставом) над личным составом камбуза и буфетной кают-компании.  Когда командир достаёт своими умозаключениями о безделии Пилюлькина – я с удовольствием добавляю (исключительно для дезинфекции) в обрез¹ приборщика командирского коридора приличную дозу лизола².

       – Вредитель, встаньте сюда, я буду на вас строго смотреть! – визжит кэп, растирая по покрасневшим щекам сопли и слёзы, – здесь же невозможно теперь находиться!

       – Ой, о чём это он?

     Строго смотреть у фюрера теперь действительно не очень получается. Да и зачем ему всё время находиться здесь, в своей каюте? Что, работы мало? Побегай по шхуне, проконтролируй всё лично (конечно, это я не вслух, а «про себя»). Теперь не только в коридоре, но и в гальюне командного состава атмосфера выедает глаза. Так что новые впечатления обеспечены многим из корабельной мафии, будет о чём поговорить при обсуждении медицинской тематики.

    Когда тебя воспитывают – нужно обязательно отвлечься и уйти в себя, но не насовсем! Обычно оставляешь контрольный сторожок и ждёшь окончания урока. Сегодня что-то назидание особенно длинное, льётся и льётся.

      – Виноват! – деревянно каюсь я и пытаюсь сорваться с крючка пока не уестествили по самые ноздри, – разрешите идти, меня в амбулатории ждёт больной.

     – Идите!

     Больной действительно уже ждёт. Начальник радиотехнической службы с утра просится «показать» мне свою поджелудочную железу. Оказывается, перед походом он хорошо погулял; жена капала его дома внутривенно и это помогало. Теперь, после корабельных разносолов и шкиперского шила³, орган снова зашевелился.

     Вены у начальника хорошие, попадаю с первого раза, чем зарабатываю непререкаемый авторитет. Уже после третьего вливания  у больного призывно зачесалась печень, он в восторге от лечения и предлагает срочно обмыть это успешное дело!..   

     Командоры прошли транзитом, заготовительные предновогодние работы пока откладываются. Впереди Алеуты, уже чужой огород. Здесь теплее, чем у нас и вода чистая, свободная ото льда.

– Почему даже в таких мелочах америкосам везёт?

     Затормозили на траверзе островов Крысьих, у самого логова врага! Над голыми сопками возвышается уходящий своей макушкой в низкие, непроглядные облака небоскрёб. Но это не жилой дом, а антенна – гордость буржуинской противолодочной системы. Куда-то запропастился мой знакомый диверсант сотоварищи, шиш-беш валяется без дела. Несколько суток малым ходом бродим по нарезанному квадрату боевого дежурства. Ждём-с! Наконец разворачиваемся и с ускорением направляемся на запад. На утреннем построении экипажа опять вижу наших диверсионных гостей. Довольные, они стоят в строю, как ни в чём не бывало. Значит тапки у нехороших соседей теперь полнёхонькие. Как говорится «мелочь, а приятно!»

     Остров Медный объезжаем стороной. Здесь у нашей команды не тот имидж: пограничники надолго нас запомнили ещё с прошлого раза. Могут предъявить сгоревшую баню, расстрелянный в развлечениях боезапас и, странным образом исчезнувшую бочку лососёвой икры. Нарушили мы тогда своим вмешательством природную гармонию острова. А если сформулировать официально, то подорвали боеготовность заставы. Зато на острове Беринга нас ещё не знают! Да и родная флотская организация там имеется. С её территории приказано заслать лазутчиков к местному населению и решить проблему заготовок морепродуктов.

     Соблазнять аборигенов огненной водой поручено начальнику продовольственной службы. Я где-то прочёл «если душа вступает в связь с бесосферой, то приводит человека к инфернальной деградации». Это как раз о нём. Возможно, я ошибаюсь, но наш Хариков (фамилия у него такая говорящая: харя, она и есть – харя) кого угодно обманет. Так думается ещё и потому, что  контролируя питание личного состава, ежедневно хватаю вора за руку: то там чего-то не доложит в котёл, то здесь заменит мясо на лавровый лист!  Теперь воспринимаю руководителя продовольственной службы исключительно как квинтэссенцию зла, а его «банду» как пантеон демонов. Как-то, в воспитательных целях даже спел Харикову куплетик из мультика «Остров сокровищ»:

Сушите вёсла, сэр, на кой вам чёрт богатство,

Жизнь коротка и сколько бы не съел,

Наестся впрок, не стоит зря стараться,

Сушите вёсла, сэр, сушите вёсла, сэр!

     Не помогло!..

     На берег меня, конечно, не берут. Говорят: «Хреновый ты доктор переговорщик, врать и торговаться не умеешь!» Но Харя сегодня добр и снисходителен: когда ещё удастся покуражиться над своим личным ревизором?

      – Так и быть, Док, похлопочу от твоего имени перед аборигенами. Может, поделятся икоркой. Но ты должен налить из своих запасов. Знаешь ведь, про бесплатный сыр?

     Знаю! Потому отдаю не спирт, а купленную во Владивостоке специально для этих целей бутылку коньяка – очень хочется привезти жене «подарок от зайчика» к Новому году.

     Вечером вернулся тяжело нагруженный катер. Из-под брезента торчат огромные копчёные и солёные «хвосты»: кижуч, кета, палтус, нерка, горбуша. В вёдрах и стеклянных банках различного калибра краснеет отборная икра. Отдельно (только для избранных) консервированный краб, икра морских ежей и гребешки. Штаб флота будет доволен – миссия выполнена!

     После завершения разгрузки катера (и припрятывания части добычи) в амбулатории появляется начпрод. Театрально закатывая глаза, он вручает мне литровую банку икры.

       – Вот, как и обещал. Было трудно, но уломал пол-литра поменять на литр! Надеюсь, в будущем ты будешь ценить мою дружбу.

     Благодарю, но почему-то душу «терзают смутные сомнения» и думается, что Хариков опять обманывает. Скорее всего, за мою бутылку он отоварился и в свою пользу, ведь коньяк на острове – большая экзотика. Да Бог ему судья! Тем более что икра действительно необычно крупная. Я такой ни до, ни после этого случая больше не встречал. Оранжево-янтарные, величиной с огромную горошину икринки взрываются на зубах, наполняя рот неповторимым, густым вкусом, а душу праздником. Действительно новогоднее блюдо! Такое чудо в магазине не купишь…

     Несколько дней хода и вот уже, прямо по курсу, горит «огонь надежды» – Владивостокский маяк и виден родной створ⁴. Мы дома! Порядком надоело бесконечное бродяжничество. Хочется верить, что на новогодние праздники Родина опять не ушлёт мою шхуну куда подальше.

__________________________________________________________________

¹Обрез – ведро

²Лизол – обладающее сильным раздражающим действием дезинфицирующее средство

³ Шило – спирт (корабельное)

⁴Створ - навигационное сооружение контрастного цвета на берегу.