Когда открою…

                              «Только бы… не врать
                              Чёрными чернилами
                              В белую тетрадь.»
                              Л. Мартынов

Когда открою новую тетрадь,
Не стану я святее богомольца,
Но не дадут мне, грешнице, соврать
Живых деревьев годовые кольца.

Перед лицом чистейшего листа
Я чувствую, как блекнут грим и маски.
Не потому, что совестью чиста,
А уж такой я, видимо, закваски.

Когда мне будет нечего сказать –
Займусь вязаньем свитеров на спицах.
Тому порукой – старая тетрадь,
Тому свидетель – чистая страница.

АМБИЦИОЗНЫЙ ЧЕЛОВЕК

                        «России пора отказаться

                              от имперских амбиций.»

                              из высказываний амбициозных

                              политиков.

Я донской умоюся водицею,

Выберу себе любой маршрут,

Ведь мои имперские амбиции

Мне нигде не давят и не жмут.

Хоть сейчас отправлюсь в зауралие,

А оттуда – в сторону Курил.

Что мне ваши Франция с Италией,

Или заповедник гамадрил?

Не пугайте русских сухомяткою,

Мы всего хлебнули и с лихвой.

Бабка-то моя была солдаткою,

Хорошо уже, что не вдовой.

Потому живут во мне амбиции,

Что страна вставала – как один –

В грубых робах и в косынках ситцевых

Поднимать Россию из руин.

Прошлое болит во мне потерями,

Только не дождётесь – не согнусь!

Тем, кто попрекнёт меня империей,

Я амбициозно улыбнусь.

И никто не скажет, что не вправе я,

Если просит русская душа,

Из Ковша Большого пить за здравие,

За любовь из Малого Ковша.

Что б там ни брехала рать продажная,

Было, есть, останется вовек :

Широка ты, Русь моя сермяжная,

Я – амбициозный человек!

ЖИВУ…

Живу, не топорща наружу локтей,

– Такое строенье скелета –

Пью кофе со странным названьем «Жокей»

В разгар южно-русского лета.

В жару поливаю траву и цветы,

Себя поливаю из шланга,

И дела мне нет до мирской суеты,

До славы,

До званья,

До ранга.

Мне жаждою славы болеть не дано,

По свойству иммунной системы.

И кофе я пью, а не славы вино,

Но в этом не вижу проблемы.

Портретам моим не висеть на стене,

Да я не печалюсь об этом.

Тщеславья зерно, что дремало во мне,

Склевали другие поэты.

На хуторе

Этот хутор, кажется, забыт

И людьми, и Богом, и властями.

Но уже не плачет, не скулит,

Лишь заботы черпает горстями.

Здесь помрёшь – проблема помянуть:

Магазин закрыт и заколочен,

А дорога – как последний путь

Посреди некошеных обочин.

Но, зато, – какая благодать! –

Что луга не скошены, не смяты.

Впору и смеяться и рыдать,

Как ступивши в божии палаты.

И собрать не сено, а букет,

Поклонившись каждому соцветью…

Я могу прожить так сотню лет,

Не перешибая обух плетью…

Много ли надо?..

                        «Мне от осени много ль надо?...»

                        Елена Арент

.

Много ли надо от осени мне?

Если она, как и я одинока,

Если нам общею стала дорога,

То и друг друга нам хватит вполне.

И от зимы много надо ли мне?

Надо росток, что из зёрнышка вышел,

Чтоб под морозами лютыми выжил,

Стал бы лозой на кирпичной стене.

А от весны только солнца хочу,

Чтоб, наконец, отогрелась дворняжка,

Чтобы пальто и душа нараспашку,

И никакого похода к врачу!

Что мне от жаркого лета хотеть?

Не исчерпала ль свои ипостаси?

Остановлюсь на холодненьком квасе,

Если в кармане отыщется медь.

Отболело

Отболело - и ладно.

Ведь могло быть и хуже.

Но мне нынче накладно

Перепахивать душу,

Ворожбы да мытарства

Пересчитывать вехи,

Как теряла полцарства

За коня и доспехи.

Как готовила всуе

Пироги да варенье…

Бывший рыцарь пирует

В придорожной таверне.

Но сегодня я с горя

Не нырну в половодье,

И коня не пришпорю,

Отпустивши поводья…

Я спросила кукушку,

Сколько дней до прощенья,

И свернулась в ракушку

Золотого сеченья.

Ничего не осталось…

Ничего не осталось на память,

Только память осталась сама.

Только память

С темна дотемна

Неутешной вдовой между нами.

Поселиться бы мне в глухомани

Вдалеке от фальшивых чудес,

Дотянуться до чистых небес

И проникнуть за тонкие грани.

Но не с тем, чтоб поплакать обильно,

Не промолвить банально «прости»,

Кисти ягод калины в горсти

Протянуть …

Мы их горечь любили…

Мартовские свирели

О мартовские первые свирели!

Когда они запели-зажурчали,

Мы, помнится, и слушать не хотели

Советы общепринятой морали.

А мы влюблялись, и напропалую

Бросались в омут мартовских объятий,

И не желали думать ни в какую

Про список общепринятых понятий.

Под звуки изнывающей свирели,

Лишь март прощал нам глупости и хохмы.

А вслед нам с укоризною смотрели

И правила, и прописи, и догмы.

Но снег уже казался пережитком,

И приходил конец анабиозу,

И день светился праздничной открыткой,

Где ты дарил мне нежные мимозы.

Ты можешь...

Ты можешь себе позволить

Горласто писать и лихо.

Я, в женской своей неволе,

Вязальщица и портниха.

Стихи твои – что скрижали –

Весомее монумента,

Острее дамасской стали,

Прочнее портландцемента.

По цели бьют без осечки,

На треке жмут на педали…

Мои же стихи – от печки

До тёмно-вишнёвой шали.

Я кутаюсь в них по чёлку,

Я чувствую их до нитки.

А после кладу на полку,

Где места ещё в избытке.

Они не сильнее боли,

Они не светлее рая,

Они лишь крупицы соли

На ломтике каравая.

И будто живут в сторонке,

В угоду вишнёвой шали...

Но, знаешь, моя солонка

Прочнее твоих скрижалей.

Весенний авитаминоз

Женские годы летучие:

От каблучков – к тапочкам

Раньше бы я отчебучила,

Нынче – « молчу в тряпочку».

Нынче сижу дома я,

Чай попиваю с калиною.

Участь моя – скромная,

Ночи мои – длинные.

А на стене в рамочке

Юность моя с чёлкою.

Горя у ней – ни граммочки,

Как у подарка под ёлкою.

Вот отодвину шторку я,

Гляну во двор старенький:

Дворник метлой шоркает,

Галоши надев на валенки.

Что напишу другу я,

Если самой горестно?

Хоть и Земля круглая,

В путь выходить боязно.

Если падать…

                        «Ну хоть бы раз красиво я упала!

                              Нет, всё кулём и всё куда попало.»

                              Н.Шерман

Если падать, то лучше с коня

Посреди героической битвы.

А не между колдобин и рытвин

Растянуться средь белого дня.

Если падать, то лучше с горы,

Да не ниже самой Джомолунгмы.

А не сдуру с рассохшейся тумбы

Опрокинуться в тартарары.

Если падать, то с гребня волны

В штормовую купель Посейдона.

А не в лужу по пьянке с балкона,

Или глупой тетёхой с Луны.

Но сочувствия в сердце моём

Больше к личностям тем, как ни странно,

Кто неловко свалился кулём,

Поскользнувшись на шкурке банана.

Объявлен конкурс

Вновь брошен клич во все концы

Певцам от Бога.

Опять берут их под уздцы.

Я – вне потока.

А я всё больше вопреки,

Или в обратку.

И, будто школьница, стихи

Пишу в тетрадку.

Пусть мчатся рыцари пера

На звуки рога.

По мне – подобная игра –

Одна морока.

Пусть им озимка, мне жнивьё –

Едва ль раскаюсь.

Стремленье кончилось моё

Не начинаясь.

Поразмышляю над судьбой,

Но только сутки.

И то до первой запятой,

А дальше – дудки!

Пускай избранники небес

Снимают пенки,

А у меня портрет А.С.

Висит на стенке!