Вячеслав Зименко
ДУРБАЛАЙ
Эта история произошла с представителями наших доблестных Вооружённых Сил в те далёкие времена, когда мобильный телефон ещё не придумали, а за слово «гаджет» можно было даже легко получить в репу. Да и со стационарными проводными телефонами тогда была напряжёнка. Так что выручали посыльные и нарочные.
В тот злополучный, так пристально рассмотренный нами ниже день, на горе дежурного по части посыльным заступил рядовой Стасик Венедиктов: резкий, как прокисший компот и сообразительный как птица Говорун. В активе Стасика, пока его не попёрли из ВУЗа, значились три с половиной курса университета. Была, правда у бывшего студента странность – иногда его накрывало. Периодически что-то (военная медицина это связывала с фазами луны) происходило с его мозговой активностью, и тогда он чудил, или, как сейчас принято говорить, «превращался в неадеквата». Сослуживцы и придумали ему кличку «Дурбалай».
У оперативного дежурного зазвонил телефон. Вот тут-то всё и началось.
– Это подполковник Бабакин, – сказала трубка, – я сегодня с нуля до четырёх должен проверять несение караульной службы. Вынужден вас «обрадовать» – срочно ищите замену, так как меня только что госпитализировали…
За заменой, по фамилии Гомодрилов, проживающей на другом конце города, конечно же, отправили посыльного.
– Ты всё понял? – Уточнял в десятый уже раз у Стасика дежурный. Он (дежурный) был очень ответственным. – Находишь квартиру 40 по адресу Нахимовцев, 39, звонишь, передаёшь приказание командира майору Гомодрилову, возвращаешься в часть и докладываешь мне результат.
– Что тут не понять? Делов-то… – не по уставу ответил посыльный, и лихо «попылил» выполнять задание.
Он нашёл улицу Нахимовцев, дом номер 40 и настойчиво (полночь, жильцы мирно спят) позвонил в тридцать девятую квартиру. Когда в дверном проёме появился сонный мужик в трусах и комнатных тапочках – Стасика накрыло. Наверное, это случилось потому, что раньше он уже видел этого мужика в своей воинской части и мужик был в форме полковника, а сейчас требовался майор! Кажется, кто-то тогда даже говорил, что этот «полкан» с редкой для страны фамилией Иванов – замкомдива по вооружению. Но Дурбалая это воспоминание нисколько не смутило. Приложив лапу к уху, он, отдав трусам честь, засосал побольше воздуха и требовательно спросил: «Товарищ полковник, вы – майор Гомодрилов?»
«Трусы» не были лишены чувства юмора и, также приложив лапу к уху, ответили: «Так точно!»
– Вам приказано заменить заболевшего подполковника Бабакина и сегодня до четырёх утра проверить караулы.
– Есть! – ответили «трусы» и захлопнули дверь...
– Ну, ты оповестил майора Гомодрилова? – всё так же ответственно поинтересовался у запыхавшегося Стасика дежурный.
– А как же! – Опять не по уставу ответил Венедиктов и нагло попросил разрешение ненадолго отлучиться в расположение роты.
Через час-другой дежурный нервно зачесался и забеспокоился: доклада о проверке караулов не поступало! Он вызвал помятого сном посыльного и повторно услал его на улицу Нахимовцев.
Стасик, весь облитый лунным светом, двигаясь проверенным в предыдущий раз маршрутом, на автопилоте находит уже знакомый дом, нужную квартиру номер 39 и снова устраивает её жильцам маленький Alarm.
Дежавю:
– Товарищ полковник, вы – майор Гомодрилов?
– Я, – не вынимая себя из тапочек, снова отвечают «трусы» у которых из-за спины в этот раз выглядывает ещё и сонная жена.
– Караул не проверен, дежурный ругается! Что ему передать?
– Передай ему, чтобы вместе с тобой и всеми вашими караулами он шёл…, – не выдержала жена полковника и в нескольких буквах обозначила нужное направление движения.
– Маша, так же нельзя, мальчик при исполнении! Передай дежурному, что я как раз сейчас проверяю караул №1, – невозмутимо сообщил Стасику старый служака…
Уже скоро четыре утра, доклада нет, постовая ведомость не заполнена, дежурный в прединфарктном состоянии: «Венедиктов, туды его в качель! Что сказал майор?»
– Сказал, что проверяет.
– Где проверяет, в квартире?! Ты, что – идиот? Сейчас пойдёшь к Гомодрилову в третий раз и если вернёшься без него – я настучу тебе по башке! Вот же Дурбалай!
– Это ещё что за неуставные взаимоотношения? Никуда идти не нужно, майор Гомодрилов уже здесь! – Сотрясая нижние слои атмосферы, кричит с порога рубки дежурного замкомдива Иванов и, как своему старому знакомому, подмигивает посыльному. Полковник сурово смотрит на перепуганного оперативного дежурного, а затем, придвинувшись вплотную к «дежурному уху», тихо говорит в него всякие выражения и сопровождает свой воспитательный монолог сложными неприличными жестами.
Потом, как и принято у военных, всех наказали!
ЧЁРТОВА ПРОТОКА
Блёклое, почти мутное солнце стремительно село за туманный горизонт и городок тут же накрыла ноябрьская непроглядная ночь. Стояла удивительная тишина и это придавало ночи дополнительную загадочность.
– Ну, чё…, погодка подходящая, – потирая руки, радостно заключил злостный браконьер, «Сын Воды» Федя Машкин, – собирайся братан, сегодня идём «светить рыбу»! «Светить» означало на языке Фёдора лучить, колоть или бить острогой. Он намеренно не употреблял эти глаголы, чтобы как-то завуалировать перед окружающими варварский, жестокий метод ловли, но прежде – оправдаться перед самим собой. Метод действительно сродни первобытной охоте: он азартен, безжалостен и кровав. Скарб требуется бесхитростный: лодка, автомобильный аккумулятор, фара и, конечно, острога – большая вилка с наваренными на зубцы обратными «заусенцами». Напарник Фёдора по рыбалке – Санёк всегда работает загребным и подсобным, а роль гарпунёра исполняет сам Фёдор. У маэстро крепкие нервы, твёрдая рука и соколиный глаз…
Отчалили! Долго плыли по старому руслу реки, а потом «нырнули» в один из многочисленных лиманов, где по прогнозу Фёдора сейчас собралась вся рыба. Действительно, на полуметровой глубине в свете мощной фары кипит удивительная подводная жизнь: стремительно снуют туда-сюда стаи мальков, чуть колышутся в нескором течении «джунгли» водорослей, вальяжно шевеля плавниками, неторопливо куда-то движутся карпы, в придонной тине «стоят» и отбрасывают устрашающие тени крупные экземпляры хищников.
– Левее… правее… не греби… притормози… заходи прямо! – командует загребным гарпунёр, а потом бьёт выбранную жертву резким и коротким ударом. Добычу вытаскивает как профессионал: на излом и вбок, подносит острогу Саньку, который, сидя на корме, рыбу снимает со снасти и упаковывает в мешки. Дождавшись, когда поднятая со дна муть осядет, рыбаки заходят на новую атаку …
Часа три пролетели в охотничьем угаре, и только теперь браконьеры заметили, что лодка основательно просела под тяжестью набитой рыбы, да и аккумулятор разрядился – фара светит слабыми бликами. Пара домой!
Вышли из лимана и двинулись по фарватеру в обратный путь. Погода, словно ожидала окончания рыбалки и вмиг присыпала реку первой в этом году порошей. В серо-белой, пульсирующей пелене уже плохо просматриваются силуэты берега. До родной гавани осталось рукой подать и вдруг неизвестно откуда появившееся стремительное течение развернуло и потащило лодку обратно! Да не просто потащило назад, а именно в ту протоку, которая у местных пользуется дурной славой и зовётся чёртовой. Фёдор никому не признавался, но на самом деле верил байкам рыбаков повидавших в этих местах чёрта. Когда лодку прибило к берегу, а рядом в камышовых плавнях что-то зашлёпало по воде и захрюкало – его охватил животный страх и стал бить озноб.
– Санёк, – до хруста в кистях сжимая острогу, завизжал Фёдор, – ты это слышал, да?! Это чёрт!
– Успокойся, братан, это дикий кабан кормится чулимом1, – не совсем уверенно возразил ему напарник, но всё же стал с утроенными усилиями быстренько выгребать на середину реки.
Аккумулятор сел окончательно и фара, предательски моргнув на прощание, потухла. Теперь светить можно было только слабыми налобными фонариками, а ночной мрак приблизился вплотную.
– Чё-о-о-рт! Вон там – чёрт, – фальцетом истерично заорал Фёдор и, выронив из рук острогу, упал на дно лодки. Санёк пододвинулся к борту и посветил своим фонариком в указанном направлении.
В метре от них плавало полутораметровое, поросшее почти чёрной шерстью хвостатое тело. На макушке притопленной на половину головы торчали маленькие уши и горели, отражая свет фонарика, два больших внимательных глаза!
– Федя, ты будешь смеяться, но это не чёрт, а бобр! Просто очень крупный экземпляр, – радостно сообщил Санёк, – фу-у-у, отлегло, а я уж тоже, того: подумал, что придётся менять памперсы!
Весь обратный путь друзья весело прощебетали как дети. Они уже не боялись! Теперь они знали тайну протоки, но делиться ею с другими рыбаками не собирались.
А вот к родному берегу доплыть так и не удалось: вода закончилась! Оказывается, сегодня на реке открыли шлюзы. Пришлось лодку и улов бросить посреди русла и шлёпать к берегу по пояс в топком иле.
1Чулим – водяной орех