Телефон
Телефон на столе – что взведённый курок.
Зазвонит – не посмеешь и пикнуть.
Но чем лагерный срок – лучше пуля в висок,
Лучше смерть в каземате, чем пытка.
Не желаю такой я судьбы и врагу,
Ходит смерть – как в рулетке – по кругу.
Только «чёрных гостей» больше ждать не могу,
Дверь откроешь – врагу или другу?
Протрещит телефон, как последний звонок
На лихую мистерию масок.
Там на сцене палач, ангел смерти и бог,
И поэт в рыжей маске паяца.
Горе тем, кто не принял условий игры,
Не пошёл, словно рак, на попятный...
Всё смешалось, места поменяв до поры:
Где враги, где друзья – непонятно!
На столе телефон, как разгневанный «бог»,
С ним не спорят – такое не светит!
Позвонит вот и трубка – как дуло в висок,
Да и так не жилец ты на свете.
Отвинти с гимнастёрки свои ордена,
Отложи в долгий ящик заслуги...
А в эфире поют: «Если завтра война...»
И в подъезд входят чёрные слуги...
В сорок первом року
Их из сёл пригнали из окрестных
На разбитый киевский вокзал.
И тягучей украинской песней
Эшелон девичий застонал.
Песня, птицей вырвавшись на волю,
Поплыла на запад в синеве.
...Равнодушно фрицы из конвоя
Слушали печальное: «Рэвэ...»
Из степи шевченковской широкой
Увозили в Дойчланд песню ту.
Увозили в сорок первом року
Под колёс чугунный перестук.
Шли навстречу с танками составы
И неслось с платформ хмельное: «Рюс!»
Солдатня фашистская оравой
На Украйну ехала, на Русь.
Петлями дымы из топок висли.
Рвали их верхушки польских лип...
И крестьяне слушали на Висле,
Как рэвэ и стогнэ древний Днипр.
Брат на брата
«Русский русского выручай.
Русский русскому помоги».
Леонид Корнилов
Встал на брата заблудший брат
И вгрызается плотью в плоть!
И трещит в ночи автомат,
Штык пронзает мягкий живот.
Западэнца москаль побьёт, –
Станет больше братских могил.
Либеральная свора врёт,
Что не братья мы, а – враги!
Как поверил ты в эту чушь?
Кто внушил тебе этот бред?
Оторвёт себе жирный куш
Олигарх на сытный обед.
И крестом на погостах встал
Чёрной Смерти мёртвый глагол:
Будут бить за то, что «москаль»,
Будут бить за то, что «хохол».
Не граница, а – борозда
По сердцам прошла, по душе.
Птица выпала из гнезда –
Ей к Днiпру не лiтати вже.
И Шевченко замолк, кобзарь…
Гоголь в пекло дорогу зрит.
…На Москве – крикливый базар,
А не рынок с утра шумит.
Сталь устала волны толочь,
Содрогнулись фрицы от крика...
Восемьсот двадцатая ночь
Отечественной
Великой...
Крымский десант.
Воет волком осколковый
дождь.
Но матросы идут, как таран, –
Нож на нож!
...Рвёт прожектор остатки
тьмы.
И
от вымерших рот
Изваяньем немым
Полосатый ужас встаёт!
И на вражеской батарее,
Что нацелила жерла на море,
Тощий «обер»,
хлебнув «Рейнвейна»,
Всё буксует на слове «фойер».
...Лес разрывов растёт стеной,
Пули кромсают почву.
А за матросской спиной
Тонет «Титаником»
ночь.
И новорождённое утро
Кровью солнца плеснуло
в глаза.
Последнее «полундра!»
Последний матрос сказал...
Напрасно бинокли по берегу
зыркали, –
Там будто базар вороний,
Усопший...
Лишь бились в волнах
бескозырки,
Как с гривами чёрными кони.
Но «обер», по лужам кровавым скользя,
Бежал, дороги не видя.
Бежал... и под ним горела земля
Древней Тавриды!
«Братья и сёстры…»
Иосиф Сталин
А когда пушки грянули хлёстко,
Мир распяв на тевтонском кресте, –
Вспомнил Он, что мы «братья и сёстры»
В Божьем сыне, Иисусе Христе.
Распри Он отложил до победы,
Покаянную речь произнёс.
И пошли на врага наши деды,
Наши бабки ослепли от слёз.
…Он в Кремле от беды укрывался,
Как отшельник в таёжном скиту.
Он врагов иль народа боялся?
Он какому молился христу?
Нет ответа на горе-вопросы,
С победителя спрос невелик.
Он назвал всех нас «братья и сёстры»,
Враг попутал – его же язык!..
Но порою единое слово
Совершало в бою чудеса…
Щедро полит мир русскою кровью,
Схожей с жертвенной кровью Христа.
В темноте ледяной, как в могиле,
В бронированном вечном гробу,
Трое суток не ели, не пили;
Ждали…
Богом молили судьбу…
Подступала вода к подбородку,
Сердце билось, как молот, в груди.
Знали: ищут братишки подлодку.
Смерть, маленько ещё погоди!
Не к лицу россиянину слёзы…
Воздух делим, как хлеб, – на глотки.
Мы пощады у смерти не просим,
С честью жизнь отдают моряки!
Хоть никто в липкой тьме не увидит...
Смерть на людях ведь только красна.
Мы, братишки, на вас не в обиде,
Что планида у нас не одна.
И упрёк не швырнём камнем сроду
В тех, кто нас по злой воле не спас, –
Что остался глоток кислорода,
Лишь глоток, –
И не будет уж нас.
…На верху штормовая погода,
Солнце тучи рвёт жёлтым лучом.
Мы глотаем солёную воду,
Прижимаясь друг к другу плечом…
Солдаты ГСВГ*
Печален звёзд холодный отпечаток
И медное сияние луны,
И леса шум, и контуры палаток.
Печальней нет, по-моему, страны,
Где служим мы. Так далеко от дома,
Что даже птице трудно долететь.
Здесь всё знакомое вдруг стало незнакомо:
Земля, трава, берёзовая ветвь...
Листок сорвав, мы шлём его в конверте
В наш тихий край, где речка под горой.
«Всё хорошо!» – мы пишем, но не верьте.
И ждите нас по осени домой.
Здесь даже солнце светит по-другому...
Здесь хорошо, но нам не променять
На Дрездена крутые полигоны
Россию и стареющую мать!
Вернёмся мы, когда, вспорхнув синицей,
Последний лист закрутит ветерком.
И мы хмельные будем веселиться,
И плакать над берёзовым листком.
И, вглядываясь в буквы на конверте,
Мы вспомним город Дрезден, полигон...
И скажем: «Отслужили!» – но не верьте,
Ведь память не проходит, словно сон...
_______________
* ГСВГ – Группа советских войск в Германии.
Шаги памяти
Троллейбусы на Энгельса стояли,
Там, где застала летом их беда.
Беды они совсем не замечали.
Стекала с крыш осенняя вода…
Скользили мимо призраками люди,
Вышагивал патруль германский в рост.
Не слышно было голоса орудий,
Лишь на вокзале вскрикнет паровоз…
Пугливо жались лужи к тротуарам,
Дрожали с кроной влажной тополя.
Безропотно и горестно страдала
Под игом немцев русская земля…
Картину эту вижу как воочью
Сквозь времени просеянного смог.
И слышу вдруг,
В поту проснувшись ночью,
Зловещий стук подкованных сапог…
Прости, земляк, я не попал в Афганистан,
Ведь я служил в иные времена.
Я никогда, я никогда не буду там,
Где столько лет свирепствует война.
Летит с дороги в пропасть бэтээр,
И высыхает кожа на лице.
А я служил, а я служил в СССР,
Меня в горах не брали на прицел.
Печёт от солнца пыльная броня,
Бронежилет от пуль хранит как бог,
Но не меня, но не меня, но не меня, –
Я ни черта бы, может, здесь не смог.
Висит на небе месяц-талисман,
Кровь на «хэ-бэ» потёртом – словно мак.
Я бы пошёл, я бы пошёл в Афганистан...
А ты бы в горы взял меня, земляк?
Этот мир не для радости создан.
Слёзы здесь проливают подчас
Над парнями, побитыми в Грозном
За чужой, нам не нужный Кавказ.
Здесь российских солдат из-под палки
Царь когда-то погнал на убой.
Катафалки идут, катафалки
По скорбящей стране, чередой.
Смерть стучится клюкой в чьи-то двери,
Обуял матерей наших страх.
Как же, Господи, нам в тебя верить
С похоронкою жуткой в руках?
Ни в каких не отыщешь анналах
Всех погибших в Чечне имена.
А столичным штабным генералам
Вновь навесят на грудь ордена.
Нет войны, но и мира здесь нету,
Мир погряз, как в болоте, во лжи.
И разменною стёртой монетой
Кто-то сделал солдатскую жизнь.
«Я убит подо Ржевом...»
Александр Твардовский
Я убит в Дагестане
При чеченском налёте.
Полегла там костями
Наша славная рота.
Полегла не геройски,
Не пропала без вести:
Нас порезали горцы,
Как баранов, из мести.
А в Москве генералы
Обмывали победу.
И звенели бокалы
На кремлёвском обеде.
А в горах наши кости
Догрызали шакалы,
И на сельском погосте
Наши плакали мамы.
Нам прислали медали
С орденами посмертно.
Нам жилплощади дали –
Два кладбищенских метра.
Жили мы не тужили,
Повзрослели не рано.
Так за что ж положили
Нас в горах Дагестана?
Мы в шеренги не встанем,
Не сомкнём скорбно строя...
Пусть потом наболтают,
Что погиб я героем.
Пусть настрочат в газетах
О том подвиге нашем.
Мы, валяясь в кюветах,
Ничего уж не скажем...
Отслужил, солдат, отслужил
По весне воротился домой.
Расскажи, солдат, расскажи
Нам о жизни своей полковой.
Расскажи о днях грозовых,
О тревогах под ливневый пляс,
Как летел в степи грузовик,
Увозя на учения вас.
Расскажи нам, сколько дорог
Пропылить вам за службу пришлось?
Сколь разбито было сапог
И раскурено злых папирос?
О друзьях своих расскажи,
Что пошли б за тобой хоть в огонь...
И о ком ты песню сложил,
На привалах взяв в руки гармонь.
Пусть её не пели в строю,
Но в казармах, под шёпот гитар,
Её парни наши поют,
Как и вы распевали тогда.
И суровый ротный в тиши
От той песни душою добрел,
Потому что ему служить
Чуть побольше, чем, скажем, тебе!
Расскажи нам, всё расскажи,
Свою песню вполголоса спой.
...В тех краях и дед твой служил,
Но с войны не вернулся домой!
Чинит изгородь дед на базу.
На земь снег опускается сонно.
Сельсоветскую почту везут
На скрипучем районном «газоне».
Вышла по воду бабка – в платке
И в калошах на босую ногу,
Да крикливый колхозный «Дэтэ»
С лязгом вывернул вдруг на дорогу...
Дым из труб достаёт до небес:
Словно в храме застыла природа...
И идёт с вещмешком мой отец,
Отслужив на востоке три года.
Жестью снег под ногами гремит,
У служивого – грудь нараспашку,
Лихо шапка-ушанка сидит, –
Видно, знать, казака по замашке!
...Слышно песню, в ней трое друзей
В бой ведут боевую машину.
И хозяйки стоят у плетней,
Жадно глядя прохожему в спину...
Отзывы:
с признательностью
С наступающим 9 Мая!
Успехов тебе в творчестве и вдохновения!