ВСЕРОССИЙСКИЙ ПОЭТИЧЕСКИЙ КОНКУРС

ИМЕНИ СЕРГЕЯ ЕСЕНИНА

 

          ТАЁЖНЫЙ СВЕТ

                 Поэма 

 

Глава 1

В глуши таёжной я впервые.

Прекрасен северный Урал.

Мы, аспиранты молодые,

Здесь ищем редкий минерал.

В старообрядческой деревне

Остановились на постой.

И встретил нас народ душевный,

Трудолюбивый и простой.

В краю затерянной свободы,

Лесной, суровой красоты,

Жизнь, как реки неспешной воды,

Течет без лишней суеты.

 

Пришёл октябрь, и закружила

Метелью ранняя зима.

Река споткнулась и застыла,

Под снегом спрятались дома.

Надев ушанки, полушубки,

Весёлой, шумною гурьбой

Мы от зарубки до зарубки,

Лесной тревожили покой,

Дивясь, как эхо с нами спорит,

И дразнит нас – вперёд бежит,

И на скалистом белом взгорье

Нам открывает чудный вид:

Там на оплешинах и падях

Буреет жухлая трава,

А в ледяных озёрных гладях

Следов звериных кружева.

Трепещет синь над головою!

Искрится воздух снежных гор.

И манит тайной вековою,

Холодный, сказочный простор.

Природа кистью колдовала,

Внося в пейзаж за штрихом штрих…!

Я постепенно отставала

От быстрых спутников своих.

И эхо где-то потерялось –

Нырнуло в мир, такой большой,

Что мне познать его, казалось,

Нельзя ни взглядом, ни душой!

 

Я заблудилась между сосен,

И мой никто не слышит зов.

Стал над тайгой вечерней грозен

Теней пугающих покров.

О старый пень сломалась лыжа –

Щепа ножом в ноге торчит.

Зову подруг – меня не слышат,

Ты хоть кричи, хоть ни кричи!

И ветер с места вдруг сорвался,

Как озверевший дикий пёс.

Он рвал деревья, бесновался,

И снегом все следы занёс.

Я сжалась – он сильнее свищет,

Уже гнилую ель свалил…

И мне вползти под корневище

Едва-едва хватило сил.

А в кронах буря, словно нежить,

На все взвывала голоса.

И – ну свирепствовать и снежить,

И гнуть могучие леса,

Вздымать сугробы в поднебесье,

Корёжить ветви кедрача,

И дико петь лихие песни,

И в бубен дьявольский стучать…

 

Но стал покладист дикий ветер.

Задул лениво, не спеша.

Мне показалось в этот вечер

Меня покинула душа.

Фальшиво месяц улыбался,

Не доверяя льдинкам слёз.

Коварный жребий мне достался –

Был несговорчивым мороз.

 

Глава 2

Когда натешилась природа,

Вдруг над растрепанной тайгой

Забрезжил нежный луч восхода,

Мерцая в дымке ледяной.

Я замерзала, согревалась,

К жилью отчаянно ползла…

И руки обжигал, казалось,

Не снег – горячая зола.

Я погибала в адской муке,

И надо мной кружила смерть –

Перед собой сметала звуки,

И за собой гасила свет.

 

Но видно Бог решил, что рано

Мне на погост – горел костер.

Пришла в себя – болела рана,

Огонь тепло ко мне простёр.

По небу звёзды ночь крошила.

Вокруг костра клубилась мгла.

Старуха угли ворошила –

Я поняла, что ожила.

Шалили здесь сквозные ветры,

Но не морозили меня.

К теплу тянули лапы кедры,

Плясали тени от огня,

 

И в этом танце плыли сосны…

То были явь, иль сон, иль бред –

Лицо старухи скрыли космы,

С небес струился звёздный свет:

Там щедрый месяц над тайгою

Рассыпал горсти серебра…

Вдали тоскливо волки воют,

Но мне спокойно до утра.

Вода в кастрюле закипала,

И плыл над ней чудесный дух.

Старуха травы подсыпала,

И бормотала что-то вслух.

 

В её глазах добро искрилось,

И жалость к участи моей:

– Как заблудиться умудрилась?

Одна тут бродишь, без людей.

Тебе давно не быть бы живу,

Коль пёс бы мой не взял следа.

Эк, злая сила закружила,

И привела тебя сюда.

Я слышу, Кряж мой громко лает,

И снег отчаянно скребёт…

Охотный люд меня тут знает,

«Лесной отшельницей» зовет.

Так вот, когда я встрепенулась,

Мне показалось – там беляк…

Сегодня, к счастью, промахнулась,

Господь отвёл. А ты-то как?

Попей отвар, ложись на сани,

Дотащит их к сторожке пёс…

Тут захлебнулась я слезами,

И засопел, захлюпал нос.

 

Кряж вёз меня в своей упряжке,

И ощутив себя едва,

Вздыхала горько я и тяжко,

Смакуя мудрые слова.

О том, что: «…жизнь мгновенье длится,

Неважно, царь ты или раб,

Что ты – вселенская частица,

И перед ней ничтожно слаб.

А, рассуждаешь если здраво,

То, каждый миг совсем не плох –

И у души есть тоже право

На эту жизнь и краткий вздох».

Её слова легко сшивали

Души истерзанной лоскут,

Морозной ночью согревали,

Даря покой мне и уют.

Бежали звезды в небе следом,

И украшали эту ночь.

Я задремала, и с рассветом

Ушли плохие мысли прочь.

 

Глава 3

Кряж заскулил, узнав зимовье –

В снегу избушка по плечо.

Средь сосен, будто в Подмосковье,

Она как гриб боровичок.

На крыше снежная папаха,

Оконце ловит свет зари.

А над окном резвятся птахи,

Казалось мне, что снегири.

Вот хворост в маленькой печурке

Запел мелодию огня.

В углу наколотые чурки

Сердито смотрят на меня

А на полу три волчьих шкуры…

Назад я в страхе подалась.

– Вот городские бабы дуры!

Жаль, не в лесу ты родилась.

Ну, надо ж – волка испугалась!

Да этим шкурам года три.

Ты полежи на лавке малость

И этот снимок посмотри,

А я обед тебе согрею.

Из рук я карточку взяла.

На ней мужчина в портупее,

В руках – нагайка, удила,

Конь, изогнув изящно шею,

Тянулся мордой до руки…

– Мы здесь в Гражданскую осели,

А так с Кубани – казаки.

Война сынов нам не вернула,

Там за иконой ордена. –

Она невесело вздохнула:

– Да будь ты проклята, война…

Тот год меня огнём коснулся,

Осиротил и обобрал –

С охоты муж мой не вернулся,

Медведь-шатун его задрал.

Когда-то мне хватило силы

Свои права здесь отстоять…

Куда ж уйду я от могилы?

Мне лучшей доли не искать.

И здесь секреты разнотравья

Лишь мне одной поведал Бог.

Жаль, староверы православья

Не признают – народ здесь строг.

Но к месту больно прикипела,

И говорить могу с тайгой.

Здесь благодать души и тела,

Тут обрету я свой покой.

А ты лежи под этой шубой, –

Мне улыбнулась, словно мать.

– В тайге затишье – перед вьюгой,

Пойду геологов искать.

 

Глава 4

Вновь от вокзала до вокзала

Мелькают вехами столбы…

Жизнь крепко в узел завязала

Две разных жизни и судьбы.

Мне память душу измотала,

Испепелив её дотла.

И с места тёплого сорвала,

И в путь – дорогу позвала.

 

И, вновь мой путь зимою снежной:

Я, за холодным солнцем вслед,

Лечу на тонкий луч надежды –

Едва дрожащий, тусклый свет,

Туда, где я была когда-то

В суровых северных краях,

Где в липких сумерках заката

Остались боль моя и страх,

Куда меня всю жизнь манили

Вершин седеющих снега,

И душу щедростью пленили

Народ суровый и тайга.

И женщина, к которой сердце

На тихий зов её рвалось,

И на мажорных нотах терций

Сквозь расстояния неслось.

 

Попутчик мне в пути достался –

С бородкой, крепкий мужичок.

Он за день сладко отоспался,

А ночью глаз сомкнуть не смог.

Разговорились ночью с дедом

Про жизнь, что выпала Руси –

Войну, разруху и победу…

Про Бога – «Господи, спаси!»

И, что в Чечне служить опасно –

 

Зря развязали ту войну…

Ну, и поближе – как ужасно

Подлодка «Курск» ушла ко дну.

 

Я, наконец, ему раскрылась

О том, что тянет за Урал.

Уже заря в окно струилась,

И нежный свет в окне играл.

Молочно – розовым прибоем

Вскипал и пенился рассвет.

Укрылся девственной тайгою

Дорожной нити тонкий след.

Тут взгляд соседа устремился

Навстречу утренней звезде.

Рассветный лучик заискрился

И затаился в бороде.

– И для меня нет лучше края,

Я жил там, милая, и рос.

Старик вздохнул, рукой стирая

Росинки выступивших слёз.

– Где только ноги не носили:

Увидел много и узнал.

Исколесил я пол России,

И жить уехал за Урал.

Прости мне, что перебиваю

Твой занимательный рассказ,

Но эту женщину я знаю.

Я к ней захаживал не раз.

Чтоб от неё принять леченье,

Себя до хвори изводил.

И к ней испытывал влеченье.

И, даже, свататься ходил.

Держала твёрдо оборону,

И строго честь блюла вдова.

Она крестилась на икону,

Шепча отказные слова.

 

Была завидная невеста!

Поклон ей низкий, до земли. –

Смущённо дед поднялся с места, –

– Жаль, годы быстро отцвели.

 

Глава 5

И вот деревня староверов.

Я, через реку по мосту,

Как по натянутому нерву

Иду к печальному кресту…

 

Тогда…, никто и не заметил,

Что человек, как тень исчез.

Лишь на мгновенье ярко светел

Стал полыхнувший свод небес.

…Нашли старуху через время

В зимовье, где она жила.

Блестело над кроватью стремя

И, память мужа – удила.

Кряж в кровь себе изранил лапы –

В большой тоске царапал дверь.

Скулил он, жалуясь, и плакал,

И выл, как будто дикий зверь.

Была подхвачена ветрами

Беда, как стон седой тайги.

Метель засыпала снегами

Глубокий след большой любви.

Старообрядцы рассказали,

Когда к погосту привели –

Вдову любили, уважали,

И всё по чести соблюли:

И схоронили с мужем рядом,

И холм достойно возвели.

В сторонке Кряжа за оградой

С не меньшей честью погребли.

Но, поздно имя я узнала,

Моей отшельницы святой –

Тихонько женщина сказала!

– Марии, мир наш и покой.

И подала, слезу скрывая,

Согнутый вчетверо листок:

«Ты опоздаешь, дорогая…»

Читала я дорожки строк –

«…я новых истин не открою

Тем, кто тепло любви постиг.

Ты людям слово дашь живое,

Спеши, ведь жизни – только миг».

И мне легко на сердце стало

У деревянного креста.

Душе, порой, так нужно мало,

Чтобы исчезла пустота.

Я возвращалась, и с собою

Везла таёжный, тёплый свет.

Мне путеводною звездою

Был старой женщины завет.

 

 

            Подборка стихов 

                   

Дорога к себе...

Я женщина с изяществом манер.

Но, в кротком взоре вспыхивает пламень...

Мой путь от неолита и пещер,

От метких стрел, в которых жало – камень.

 

Во снах ночами рву порочный круг,

Терзающий меня и в этом веке –

Бунтарский нрав… а непокорный дух

Свободу ловит точно дерзкий ветер!

 

Я женщина с изяществом манер,

С умением хитрить и лицемерить...

Снимаю маски и от полумер

Иду к себе, в которую так верю;

 

К дикарке той, с несдержанным огнём,

С нескованной душой и чистым сердцем,

 К той амазонке, слившейся с конём

И с ветром под восторженное «скерцо».

 

Свободу мне! Без всяческих манер!

Без лжи и масок! Маски к чёрту, к чёрту!..

Но, выползают тысячи химер,

И давят на горячую аорту...

 

И, всё-таки, святая ипостась

Зовёт к себе настойчиво и звонко!

Свободу мне!.. с которой родилась!..

И чистый дух рождённого ребёнка!

 

Наполненность

Уйти в безмыслие, в бездумье,

Найти утраченный покой…

И ночью, в яркое безлунье,

До звёзд дотронуться рукой!...

 

Какой восторг, какая нега –

Сбежать от вечной суеты,

И говорить с безмолвным небом

На «Вы», а может быть на «ты»!

 

И ощущать его волненье,

Его трепещущий покров,

Как легкий бриз, прикосновенье,

Как вздох невидимых миров!

 

Растеклась надо мной синь

Я упала в сухой стог.

Растеклась надо мной синь.

И прошу у Земли в долг

Жар любви и её стынь,

 

Силу, ту, что хранит степь,

Где когда-то прошла рать...

Я прошу у Земли крепь.

Всемогущею чтоб стать.

 

Попросила всего впрок,

Чтоб хватило на весь век...

...И по жилам потёк ток

Мощью сотен больших рек.

 

Мне подумалось: я – Бог.

В кулаке у меня мир...

Не хочу возвращать долг!

Не хочу! И горой пир!

 

Разбудила меня рань,

Уползал под кусты мрак.

И решила: душа – дрянь,

Если ей хорошо ТАК.

 

Просто…

Может силы твои дремлют?

Где, Создатель, твой свет горний?

Без тебя не согреть Землю,

На которой идут войны.

 

Ты почувствуй, она, Отче,

Замерзать, как душа стала.

Дай тепла ей, прошу очень!

Людям здесь так тепла мало.

 

Слышишь, бьются сердца глуше,

А планета сильней стонет...

Мы сумеем согреть души.

Это сделать, поверь, стоит!

 

Ты же видишь – Земле больно.

Без тебя ей не жить просто.

Помоги победить войны!

Помоги сохранить вёсны!

 

Всё просто

Снег летел застенчиво, покорно...

Серебрил деревья и кусты...

А во мне восторженно, просторно

Вызревали строчки, как цветы.

 

Снег не просто красил сонный город –

Укрывал осенние грехи.

Душу очищал не зимний холод,

А до боли светлые стихи.

 

И воздушным стало царство тверди,

И безбрежным – царство чистоты.

В суетной житейской круговерти

Вдруг открылось чудо простоты:

 

Просто снег легко на землю падал,

Просто мысли – светлы и тихи,

Просто было дивно и отрадно,

Просто с неба падали стихи.

 

Вдохновение

Вдохнула с особым волненьем

Навеянный лёгкий поток...

Зачатие строчки – творенье,

А стихорожденье – итог.

 

И снова вдохнула, и сила

Влилась, словно ветра глоток.

Легли на бумагу чернила

Звенящими нотами строк.

 

Сердечному ритму внимая,

На выдох и радостный вдох,

Рождалась крылатая стая,

И ввысь уносила мой слог.

 

Пробуждение

Подобие колючего ерша,

Промёрзшая насквозь до крайней точки, –

В последние февральские денёчки

Моя отогревается душа.

 

Не потому, что солнце горячей,

И дольше день, конец зимы - не лето…

Да просто сердце радостью согрето

Лишь оттого, что вдруг запел ручей.

 

Неумолимо близится весна –

Я чувствую в себе сокодвиженье!

И в жизнь свершаю новое вторженье,

Любви и сил до краешка полна!

 

Сон на двоих

Между небом и землёю

Я столкнулась вдруг с тобою

Легкокрыла.

И тебе в свою дорогу

Полететь навстречу Богу

Предложила.

 

В галактические дали

Безоглядно улетали

ИМ ведомы...

В золотом потоке света

Мы спешили за ответом –

Где мы? Кто мы?

 

И нанизывая мысли,

Что в пространстве сна повисли

Откровеньем,

Понимали, что дорога –

Это Истина и Бого-

наполненье!

 

Истина

Есть истина у каждого своя.

Та, что во мне, кому-то не по нраву.

Но мне принадлежит она по праву

Свободы, веры, мысли, бытия…

 

Но есть другая истина – для всех.

Когда во мне надежда умирала,

Она небесным светом озаряла

Число ещё не пройденных мной вех.

 

Она везде: в движениях души,

В порыве чувства, в тихом состраданье…

Смотри – Любовью дышит мирозданье…!

И ты Любовью истинной дыши!

 

Зайди в моё сердце

Зайди в моё сердце без стука,

там место найдётся

Для тех, кому нужно

участье моё и тепло...

Услышь, как оно так легко и

восторженно бьётся,

Смотри, как уютно в нём, как

бесконечно светло!

 

Оно, словно маленький домик

с горячим камином.

У кресла на столике ручка

лежит и блокнот.

И ветер не страшен, что

гнёт за окошком калину,

Фальшиво играя, как старый

осипший фагот.

Войди в моё сердце, когда

одолеют печали,

И слушай мелодию дома...

тебе ли не знать,

Здесь искренне другу предложат

горячего чая,

Жилетку для слёз, да заплатку,

чтоб раны латать.

 

Алый парус

(Совсем не по Грину)

...На волнах как мираж

таял бриг одинокого Грея,

Унося паруса,

не согретые страстью ветров.

Видно там, наверху,

посчитали бредовой затею

О слиянии душ

двух людей параллельных миров.

 

Постарела Ассоль,

не дождавшись романтика Грея.

И разбилась мечта

жалкой шлюпкой о тягостный быт.

И потёртая шаль,

что намного хозяйки старее,

Не дарила тепла –

алый парус давно позабыт.

 

От былой красоты

на губах лишь улыбка осталась,

И доверчивый взгляд,

ожидающих некогда, глаз.

Тонкой сеткой легли

на лицо долгий век и усталость,

А в дому на столе -

корка чёрного хлеба, да квас.

 

Где ты, детка Ассоль,

та наивная девочка, где ты?

Я в большую любовь

так же верила свято, как ты…

Тайну нежной души,

и далёкого детства секреты

Доверяла ветрам,

и крылатыми стали мечты.

 

Я давно подросла.

Жизнь по-разному дальше слагалась:

Были радость и грусть,

и сожжённые мною мосты...

Только знаешь, Ассоль,

алый парус я всё же дождалась!

Это значит, Ассоль,

мне ветра возвратили мечты!