Мы завершаем публикацию конкурсных и внеконкурсных работ, присланных авторами в рамках Ежегодного Есенинского Праздника на правах свободного микрофона. Если кто-то прислал свои произведения, но по ошибке не нашёл их на нашем сайте, то сообщите нам на адрес site-donpisatel@yandex.ru .

Елена Альмалибре, г. Ростов-на-Дону

***

Любоваться тобой не ревнуя умел только Питер,
Растянувшись у ног и мурча эрмитажным котом.
Он всегда поспевал за тобой, даже в гуще событий
Появляясь как раз, с чёрным кофе и ярким зонтом.

Иногда вас встречали вдвоём у Невы, на Дворцовой,
Ты смеялась, почти танцевала под уличный гул.
Приходила за полночь в распахнутом тренче, пунцовой.
Я стеснялся спросить, кто его на тебе расстегнул.

Ранним утром сбегала, оставив меня без объятий,
Чтобы просто увидеть, как Питер откроет глаза,
Я грозился тебя увезти, запереть, спрятать платья,
Но боялся, что ты нагишом убежишь на вокзал.

***

Придумал жить нам в это время,
Когда все нервы на пределе,
Когда все темы не по теме,
Когда все в деле не при деле.

Придумал – будь теперь в ответе,
Твой ДНК нас гонит плетью,
До самой смерти дети, дети –
Глядим на сладости в буфете.

На каждой стрелке виснет время,
И, словно целясь в чьё-то темя,
Стирает память словно бремя,
Врачуя всех, кто был «не всеми».

Отдать слова на откуп людям.
Вчера мы были. Завтра будем?
За что полюбим и осудим…
Придумал – мы с тобой пребудем.

Сергей Волошин, г. Таганрог


***

Нас осень всегда проведет по наитью
Сквозь бури, ветра к бело-серой зиме,
Прошив облака алюминиевой нитью,
И солнце стряхнув, и разлив по земле.

А в сотнях частиц не согретого света,
И в тысячах вязких простуженных волн,
Стою посреди отмирания лета,
И вижу себя в цепком взгляде ворон.

Но что ощущаю я в этом распаде
И что я способен почувствовать в нём
В то время, когда я с собою неладен,
А мир переполнен рваньем и враньем?

Я вижу, как жизни мазутные пятна
Сливаются с ветками в ветхой листве,
Чья зелень сера и совсем неопрятна,
Но вскоре начнет разноцветно пестреть.

Я воздух вдохну, водянистый и вязкий,
И мне улыбнется морщинистый дом,
А клены прольют ярко-сказочной краски,
В вечернем свету леденисто-простом.

Осеннее солнце застряло в бетоне,
Космической пылью на окна осев,
И тоннами в той монотонности тонет
Багровая осень в вечерней росе.


***

На нас смотрели куклы витражей,
Сверкая плексигласовой печалью,
И свет искрился, будто на ноже,
На льду реки, наточенном случайно.

Срывался с неба легкий пенопласт,
Ложась на крыши из гипсокартона.
А холод был пугающе зубаст,
И ветер выл, как ржавая валторна.

Ты куталась от холода в меня,
А я стоял от шутки этой, млея.
А небо было точно простыня,
И я не знал, на самом деле, где я.

Под небом ли, а, может быть, и здесь -
На этой простыне с тобою вместе,
А город был внутри и был везде,
И метил точно в центр перекрестья.

И каждый дом гляделся в черноту,
И сыпал электрическим свеченьем,
Пронзая ночь мгновенно налету,
И холод потерял свое значенье.

Смеясь, мы шли и пели невпопад
На улицах из черного винила,
И вторил нам столетний снегопад,
А ёлка в парке голову склонила.

Все было так прекрасно и свежо,
И стало жить и радостней, и проще,
Что мы простились с этим витражом
И вышли на нефритовую площадь,

Где пёстро-новогодние огни
Смешались с перламутровыми снами,
Но были мы с тобою не одни:
Все ангелы незримо были с нами.
 

Алексей Глазунов, г. Сальск

ОСЕНЬ

Ах, как же осень колдовски красива!

Она мои запутает пути,

Заполонит — шагнуть бы, да не в силах,

Заворожит — и глаз не отвести.

И так стоят вовек я не устану,

Пусть сыплет листья, словно конфетти,

И что влюблён, твердить не перестану,

Тревожно сердце ёкает в груди.

Но о любви моей она не спросит,

Подует ветром и уйдёт одна...

Я не хочу, чтоб ты была как осень:

Красива, а душою холодна.

КРАЙ НЕВИДАННЫЙ

Украду  я тебя у осени,

Украду у студёной зимы,

Увезу в весенние просини,

Где вдвоём будем счастливы мы.

Где тюльпаны с душистою мятою

Нас заманят в невиданный край,

Где любовью шальной, необъятною

Опьянит зеленеющий май.

Пусть ковыль намекнёт и пожалуется,

Что и он, точно я, — в седине…

Только знаю: душа твоя жаворонком

Всё равно зазвенит в вышине!

Мы закаты с рассветами спутаем…

Я туман пред тобой расстелю

И зарёю атласной укутаю,

Да на память тебе подарю!

И в степи, обещаю, отыщем

Бор сосновый и рощу берёз!..

Если ты мне не веришь, — знать лишним

Я в судьбе твоей светлой пророс.

…До весны ещё жить-поживать нам,

Наша сказка любви впереди,

А ты шепчешь с безудержной страстью:

«Укради меня, укради…»

Маргарита Григорьева, г. Новошахтинск

Вечернее

Снова поздний вечер осенний:

Фонарей золотые сети,

На асфальте матовом тени

Замирают в призрачном свете.

Растеряв беспечность, берёза

Загляделась в зеркало лужи.

Погружаются ивы в грёзы,

Ожидая прихода стужи.

Ветерок ласкает их плечи,

Дерзко рвёт тумана покровы…

Отблеск фар — прощальные свечи.

Осень в городе правит снова.

Чуть шуршит листва под ногами,

Пахнет чем-то щемяще-нежным.

Мир окутан стылыми снами

И, конечно, не будет прежним.

Минорное

Фабула банального романа:

Ежегодный рыжий листопад,

Занавес холодного тумана

И шальные мысли невпопад.

Скомканы погожих дней страницы -

Никому не нужный черновик.

Снова к югу потянулись птицы,

От дождей промокший лес поник.

Звездопадом плачущим отпето,

Тихо умирает бабье лето.

И, предвидя горестный финал,

Испугавшись серой мглы и стужи,

Что под утро льдом покрыла лужи,

В тучах зайчик солнечный пропал.

Валентина Курмакаева, Ростов-на-Дону

Малая родина

Прошлый день не воротится,

Хоть кричи, хоть молчи…

Хлеба тёплого хочется

Да из русской печи.

Я твержу, словно исповедь,

– Сколько лет уж прошло! – 

Что из сердца не выстудить

Русской печки тепло.

Избы, ставни, черёмуха,

Золотая стерня…

Это детство без промаха

Проверяет меня.

Уж давно не слыхала я,

Как поют петухи…

Моя родина малая,

Отпусти мне грехи.

То, что прожито-пройдено

Не затмило твой лик…

Моя малая родина –

Мой чистейший родник.

Поторопилась

Забыла, как по воле волн

 пускать кораблик,

И стала реже наступать

«на те же грабли».

Я осмотрительна теперь

 до упоения,

И на помин былых потерь

        пеку печенье.

Всё реже просятся стихи –

        бумаге легче.

Пора замаливать грехи

        пичуге певчей.

Всё чаще стала уповать

        на божью милость.

Но кто-то сверху мне: опять

                     поторопилась…

Владимир Морж, Ростов-на-Дону

Плач поэта

                   Утро тихонько выкрадет
                   Связку завядших слов.
                   Елена Шевченко. Без имени

Блёкло-пастельные пятна,
тир мой не ежедень,
вяло, словами невнятными,
всё же палю в мишень.

Щурюсь я вдаль близоруко,
Муза шипит: не промажь...
Только мишень не круглая,
видно, мишень – мираж.

Грустно помечу иксом
дырки от пуль моих,
чёрным, не белыми птицами
лягут слова в слои.

Стих разбирая усердно,
цепко оценят охват,
критики медэкспертами
выпьют и заедят.

 

Исполнение молитвы

                Я хочу стать бабочкой без перерождения!
                Блеск1

Вот-вот я разорву хитин,
вот-вот увижу мир огромный,
вспорхну я для конца пути
и вмиг умру беспрекословно...

Мой бог, защитник от судьбы,
я не хочу яйца притворства,
а коконы мне – что гробы,
личинка – стадия обжорства.

Хочу быть взрослой навсегда,
хочу быть яркой бесконечно,
чтоб не страшили холода...
Хоть полтишок от срока «вечность»!

Бог добрый: внял молитвенным словам,
и бабочку в янтарь замуровал.

Максим Глазунов, г. Таганрог

ПРИВИДЕНИЕ

Полночный сон. В нем скрип тревожный,
Шуршанье листьев, лунный свет,
И шаг, чуть слышный, осторожный,
Того, кого давно уж нет.

Ему врата закрыты Рая.
Закрыт и Ад. Теперь куда?
Ходить без толку, сознавая,
Что ты всего лишь пустота?!

Грустит, тоскует привиденье,
Ждет с нетерпением тот миг,
Когда раскроют преступленье
Чтобы издать победный крик.

Ах. если бы набраться мочи!
Но нет обидчика давно.
Давно он в землю заколочен.
Казалось бы — победа, но…

Но не раскрыто преступленье!
И честь свою, как крест, неся,
В ночи тоскует привиденье,
У нас отмщения прося…

Миг возвращения

Скрип саней, колокольчика пение,
А дорога уже так легка.
Наконец этот миг возвращения
Молодого еще ямщика.

Долгий путь, конь уставший, но радостный
Мчался так, что ветрам не догнать.
Вот деревня, конюшня, дом сладостный
Где ждут парня жена, дочка, мать.

Будет долго парнишка рассказывать
Про Москву и купеческий спор,
Как карету из ямы вытаскивал
На лугу, что промок от озер…

Долгих лет проплывает течение
Пять столетий идет человек
И выходит из заточения,
Наконец, Двадцать первый век!

Слякоть, гряз, блики от отражателей.
Скрежет шин и мигалки ГАИ…
Присмотритесь друзья повнимательней,
Может, вспомните эти огни?

Этот миг и момент возвращения…
Да, деревня и век уж не тот,
Только воет мотор с нетерпением
И парковки в гараж милый ждет!

Будет долго водитель рассказывать
Как в Москве нос барыгам утёр,
И про то, как из ямы вытаскивал
Жигули, на лугу близ озёр…

И пускай пять веков уже пройдено
На дворе Двадцать первый век
Не менялась в душе моя Родина.
Не менялся и ты – Человек!