22 октября круглую дату отмечает поэт, член Союза писателей России Елена Альмалибре.
Поздравляем автора и желаем счастья, вдохновения и читательской любви!
***
Режет иву полуржавый ножик,
Отсекая веточки-качели,
Ива плачет, иве кто поможет?
До мороза листья облетели.
Ножик режет ствол, рисуя сердце,
Обещая вечность деве юной,
Корни иве истоптали берцы,
Ни дождинки на песке в июне.
Ива плачет – так она привыкла,
Из пенька торчит всё тот же ножик.
Иве кто-то пел, что даже тыквы
На балы со всех несутся ножек.
Ростов-на-Дону (акростих)
Рыбак собирает в столицу гостинцы,
Он знает, как ценится местный улов.
Сушёную рыбку – донскую царицу –
Тесьмой повяжи и дари – будь здоров!
Отец накануне укладывал сети,
Велел чуть пораньше закончить игру.
Нам утром шептали приветствия степи,
А волны ласкались, пророча жару.
Дорога в родительский дом – через сердце,
О камень споткнёшься – поставишь синяк,
Нагнёшься к земле за целительным средством –
Уронишь усталость, как старый башмак.
Цветаевой
– И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли…
(М. Цветаева)
Под панамой косматый затылок,
Плитка шаркает прямо в подошву,
Лето – жаркое время копилок,
Жаль, что всё сохранить невозможно.
В синих шортах десяток ракушек,
Семь брильянтов, доплюнутых морем,
По скелетам разбитых игрушек
Познаётся и счастье, и горе.
Карамель, земляника горстями –
Наконец перерос аллергию.
Мы в Крыму ночевали гостями,
Слышал стих про Марину в могиле.
Дудки! Мёртвые видеть не могут,
Говорить сквозь земельную насыпь –
Старший брат наступил мне на ногу,
Чтобы я замолчал восвояси.
Вот бы спрятаться вместе с Мариной,
Чтобы нас обыскались родные,
С пирожками в медвежьей корзине,
Где катаются дети доныне.
Честность
Вдруг что-то внутри провалилось на самое дно,
Проклятая, гадкая, мерзкая, вечная честность.
То давит петлёй, то влечёт в гробовое окно,
Срывая покровы, давя на корню неизвестность.
Не скрыться за дверью счастливой беспечной семьи
И в детской, где куклы и звери смеются, немые,
На кухне, где пахнет уютом с шести до восьми,
В подъезде, где кнопки звонков без имён, номерные.
Кому-то прописана ложь как примочка на лоб,
Её же кладут под язык, чтобы в кровь проникала.
Но честность сродни лихорадке бросает в озноб,
И сказки людей разбирает по швам и лекалам.
Что взъелся весь мир на тебя? Да и я, уж прости,
Тебя ненавижу за то, что одна ты такая
Мне шепчешь, что он не со мной, что с восьми до шести
Любимой другую, несносную мне, нарекает.
***
Вяжу в узлы твои футболки,
Их мягкость обращая в твердь.
Тебе – карету, мне – двуколку,
Покуда жизнь, покуда смерть...
Вся та любовь, что в нас кипела,
Теперь осталась не у дел.
Душа бессмертна, бренно тело,
Чего же нам хотеть от тел?
Ещё чуть-чуть и рухнет крыша
Под гнётом летних павших звёзд.
И стены словно станут выше,
И скрипнут спицы у колёс.
***
Есть имя, которого я не касаюсь
Ни словом, ни делом, ни рифмой, ни прозой.
Оно не похоже на детскую шалость,
Оно одиноко, легко и серьёзно.
В нём что-то от Франции, центра Парижа,
От книг Галлимар на прилавках у Сены,
Одно это имя и слышу, и вижу
Не русским, а местным, с косым удареньем.
Оно бы смотрелось на старой пластинке,
Носило бы шляпу, перчатки из кожи,
Высокие кудри, смешные ботинки,
Билеты в Гарнье только в пятую ложу.
Его не повесить на шею цепочкой,
Нарочно не спрятать в кулоне с секретом,
Оно – в опечатках, в разрозненных строчках,
В желтеющих вырезках старой газеты.
Его столь открытые гласные звуки
Всегда равнозначны в любом переводе,
Но стоит поднять для приветствия руки –
Оно замирает в торжественной коде.
Есть имя, которое я не тревожу,
Оно дышит оперой в призрачной ложе.
***
Ведь ты не приедешь,
Стесняясь бессовестной жадности
И собственных рук,
Обнимавших меня до утра.
Разомкнутый круг
Перекручен восьмёркой безжалостно.
Словесную ветошь
Бросай на тугие ветра.
Наплакавшись вволю,
Беги из туманов окраинных
От пьяных столбов,
Нерадивых слепых фонарей,
Не веря табло поездов
на вокзалах задраенных,
Где снег канифолью
Лежит у охрипших дверей.
Последняя просьба.
Сложи свои руки ракушками,
Прижми к голове
И прислушайся к шёпоту слов.
Почти ошалев,
Я стою за твоею макушкою,
И это сбылось бы,
Сбылось.
Нам обоим назло.
Послание
Говорите своими словами,
Отвергая чужие клише.
Перед вами весь мир костылями
Подпирает разломы в душе.
Говорите, как можете, просто,
Не таясь, не стесняясь себя.
Всякий слог нарастает на кости,
А без них кружева облетят.
Говорите без устали с небом,
Отрицая число своих лет.
Жизнь – кирпич почерствевшего хлеба.
Смерть – последний суровый обед.
Говорите с детьми разнобоко,
Обличая ошибки веков.
Пусть когда-то им станет пророком
Мудрость любящих их стариков.