Татьяна Мажорина, член СП России

«Поедем, Муза, в Волгодонск»

Поедем, Муза, в Волгодонск,

Поговорим с Цимлянским морем,

Играющим в степи лазоревой,

Окатимся живой водой.

Там в волны смотрятся сады,

И лозы буйствуют в цветенье.

На дне – развалины селений,

Веков следы…

Идут суда над Белой Вежей,

Где князь-воитель

Святослав

Смирил мечом в степи безбрежной

Кочевников разбойный нрав…

            Это отрывок из вступления к поэме «Полынь и атом» Александра Александровича Рогачёва. Признаться, к поэмам отношусь с холодком, за исключением классиков, разумеется. Заинтересовалась лишь потому, что пишет автор о моём, ставшем родным, городе Волгодонске. В далёком 1976 году я тоже приехала на строительство завода «Атоммаш», объявленное Всесоюзной комсомольской стройкой. Но речь не обо мне. Ко мне Муза придёт ещё не скоро, а вот поэма Александра Рогачёва с первых же строк захватила моё внимание. Читаешь и сразу чувствуешь, что за основу автор берёт не грандиозный размах уникальной стройки XX-го века, а человека труда, человека-созидателя, с его заботами и тревогами, печалями и радостями, любовью и ненавистью, достоинствами и недостатками. Читаю в предисловии:«Истинный поэт подобен пахарю и обязан обрабатывать своё поэтическое поле добросовестно, иначе оно порастёт сорняком». В том, что слова автора с делом не расходятся, убедиться несложно.  Возьмём, к примеру, удивительное описание степи из той же поэмы:

Я эту степь не позабыл

В пурге ромашковой,

В ухабах,

Со скифской каменною бабой,

С кругами ястребиных крыл.

С апрельскими сквозными зорями,

Когда не жмёшь на тормоза, –

И вдруг – аж дух замрёт –

Лазорево

Степь разом ринется в глаза.

В поэме отражены судьбы брата и сестры Драгуновых, приехавших на стройку после глубокой семейной драмы. Заинтересовавшись, читаю поэму «Полынные Ветры», написанную ранее и раскрывающую суть событий 15-ти летней давности, произошедших с их отцом. В чём суть – не буду описывать. Кто возьмёт эту книгу – точно не оторвётся от чтения. Отец молодых людей работал чабаном на так называемых Чёрных землях Калмыкии. В семье росла и приёмная дочь, якобы взятая из детдома. Стопроцентный душевный захват, к тому же, замечательный, очень лёгкий, простой и в то же время необыкновенно метафоричный слог. Судите сами:

Эти земли зовутся Чёрными,

Но разве бывают черны пески,

Где плещутся травы

И в чашах озёрных

Спят допотопные

Солончаки?

Эти пески перемешаны с солью

В них жив ещё запах

Морской глубины.

Они от Дона и Ставрополья

Раскинулись

До каспийской волны.

            «Чёрные земли» – это бывшее дно Каспийского моря, отступившего на четыреста километров на протяжении веков», – поясняет Рогачёв. Кочевой образ жизни, трудолюбие и упорство людей в схватках с природой, осваивающих огромные пространства, потребовали от него широкой эпической формы, развёрнутого сюжета, вольного, несколько «угловатого стиха, как характер описываемых персонажей».

Коснёмся немного биографии автора. Родился будущий поэт 7 ноября 1915 года в бедной крестьянской семьена Тамбовщине, в селе Почаеве. Когда Александр был ещё маленьким, его семья переехала в Ростов-на-Дону. Пробовать себя в написании стихов начал в седьмом классе. По окончании семилетки поступил кинотехникум. Работать уехал в Киргизскую ССР.Перед войной окончил Фрунзенское пехотное училище. В первые дни Великой Отечественной войны ушёл на фронт. Служил командиром подразделения. В 1942 году был тяжело ранен. После госпиталя служил в военкоматах городов Новосибирск и Камень-на-Оби.

Печататься Александр Рогачёв начал в 1944 году, когда в коллективном сборнике «Родина», вышедшем в Новосибирске появились его стихи. После демобилизации уехал в Ростов-на-Дону. Там он выступал в печати, работал в местных газетах «Красное знамя», «Молот», в журнале «Дон».Примером предельной откровенности, потрясающей энергетики стиха для него с детских лет был Есенин. Первая книга стихов А. Рогачёва «Орехов цвет» была издана в 1948 году. До глубины души меня тронуло стихотворение «Конфеты»:

Разве вырвешь из памяти день,

Если видел, как, взбив снега,

Под луною бежит олень,

Замахнув на хребет рога.

О, красавец…

Его я знал

По обёрткам чужих конфет.

Мне такие не покупал

Мой безденежный щедрый дед.

Мне их сунули в руки, как яд, –

Лучше б выпороли кнутом…

            А ситуация сложилась следующим образом. Первая любовь к девочке, чистая, светлая, незабываемая и очень робкая. Достаток и социальный статус её семьи не шёл ни в какое сравнение с семьёй Александра. У девочки день рождения. Что мог себе позволить полуголодный влюблённый подросток? Как обратить на себя внимание? И он решил подарить скромный букетик свежесобранных лесных цветов. Не успел ступить на порог, как«искривились в усмешке рты», полунищему оборвышу дали понять, что вход к ним в горницу не всякому дозволен. А горница-то, сплошь увешанная иконами. Вот и верь в набожность…  Какое унижение перед любимой девочкой! Так безжалостно была растоптана и смешана с грязью его первая любовь. Он не знал куда себя деть:

… Только что я в ответ мог сказать

В этом логове купли и лжи,

Если дед мой

Любимого пса

Свёл сюда за полпуда ржи.

Я стоял, проглотив слезу,

Будто сброшенный с высоты.

А ведь я для девчонки,

В лесу,

Целый день собирал цветы.

А ведь я-то о ней мечтал…

И, как плата мне, –

Горсть конфет,

Тех, которых не покупал

Мой безденежный щедрый дед.

Мне их сунули в руки, как яд.

И застрял в моём горле ком.

И летят они в кошку, летят,

И растерянно ахает дом…

Как бы то ни было, а детство в воспоминаниях Рогачёва было окрашено в светлые тона, поскольку была в нём своя поэзия. Огромную радость мальчику доставляли совместные походы в лес за орехами, земляникой, ландышами. Отец очень любил музыку, играл на гитаре. В воскресные вечера у него собирались доморощенные балалаечники, устраивали самодеятельные концерты. Зимой у них в доме жили щеглы, снегири, синицы. Позже в стихотворении «Птица детства» он напишет:

Я присел на снегу отдохнуть.

И ведь надо же было случиться:

Разорвался снаряд –

И на грудь

Мне в испуге шарахнулась птица.

Я рукой снегиря заслонил.

Неразумный,

А вот, поди ты,

Он меня

О спасенье просил

И искал у меня

Защиты.

В разное время выходили сборники стихов поэта: «Знаменосцы мира» (1948 – 1950), «Любя и веря» (1958), «Лирические строки» (1961), «Стихи. Поэмы» (1965), «Избранная лирика» (1966), «Никаких золотых середин» (1970), «Малиновый снегирь» (1974), «Откровенность» (1975) и другие. В зрелом возрасте он писал преимущественно эпические произведения –  поэмы, баллады, с которых и началось моё знакомство с автором. Передо мной книга «Наедине с совестью» (1985), в которой собраны лучшие стихи и поэмы автора. Александр Александрович – человек цельный, открытый, прямой, никогда не шедший на сделки с совестью, не признающий золотую середину. Вот как он сам об этом пишет:

Промолчать и забыть своё мненье,

Быть хорошим для этих и тех,

Как беззубое стихотворенье,

Напечатанное без помех?

Не могу!

… Ходит совесть

В просторах безбрежных

И не ищет уютных долин.

Не терплю

Ни в борьбе, ни в надежде

Никаких золотых середин!

            Кто-то может согласиться, кто-то возразить, но это авторская позиция и она достойна уважения. Всё чаще Рогачёв задумывается о том, так ли он проживает отмерянные ему годы, переосмысливает своё творчество, правит стихи независимо от того, публиковались они или нет. «Поэтическое творчество мне представляется охотой за жар-птицей. Кажется, вот она, поймана!» – цитирую слова автора. Потом оказывается, что снова не то. И опять разочарования, мучительные поиски и так без конца…

Осенняя задумчивость во мне.

И мне сегодня видится иначе

Мои потери и мои удачи,

Мои ошибки,

Что уже не спрячешь,

Как эту волчью проседь на стерне.

Я не умел уйти от суеты,

От мелочей,

Что на пути толпятся,

И песнь теряла чувство высоты

И детскую способность

Удивляться.

            «Удивляться» – вот это ключевое слово! Я просто преклоняюсь перед писателями, которые и в зрелом возрасте не растеряли детской непосредственности и способности удивляться самим и удивлять читателя своим творчеством. И неважно классики это или современники. А когда человек способен находить необычное в обычном, одинаково талантливо владеет словом, как в глубинной лирической ипостаси, так и в написании стихов для детей, это вдвойне дорого. Приведу одно из посвящений автора дочери Людмиле:

Всё обычно и необычно,

Те ж приметы,

И всё ж не те.

Загораются звёзды спичками

На загадочном звёздном холсте.

Смотрит Марс,

Словно туз атласный.

Что он думает,

Как живёт?

Вот возьму

И на крыльях сказки

Появлюсь там под Новый год.

Удивятся сперва марсиане,

Может, кто-то из пожилых

Намекнёт:

Дескать, надо б заранее

Всё ж в известность поставить их.

            Капелька житейского юмора типа: нужно заранее предупреждать о визите, очень своевременно вставленная в стихотворение, придала некую изюминку в его восприятии.  Кроме того, оказалось, что марсианам «позарез» нужен поэт», и они даже предложили ему остаться. Однако, поэт непреклонен:

… Оставаться с какой же стати?

У меня там кругом друзья,

Да и жить

Без союза писателей

Мне теперь уж никак нельзя.

Оступлюсь – и, глядишь, он тотчас:

«Не дружи, голубарь, с грехом,

Лучше глубже распахивай почву

Поэтическим лемехом».

            Что ещё мне особенно дорого, так это собственный авторский почерк.При написании длину каждой строки (стиха) он определяет чисто интонационно, то есть так, как считает наиболее удобным для читательского восприятия. Какое-то время у него складывались стихи, немного напоминающие творчество Эдуарда Багрицкого или Павла Васильева, потому как «схватил себя не сразу», но «схватил» всё-таки и это важно. Вот и «Другу-художнику» в одноимённом стихотворении он предлагает не гнаться за рублём, копируя известных мастеров, а показывать жизнь только своими глазами:

… Благодать!

Жена, поди довольна:

В доме мир,

И всё идёт на лад!

Только больно, друг мой,

Очень больно

Мне за твой

Покладисто-безвольный,

О рубли споткнувшийся талант.

… Хороши картины Васнецова,

Шишкинские тоже хороши,

Но своё задуманное слово –

Пусть негромко –

Всё-таки скажи.

Мы с тобой

Работу знаем сами.

Я хочу, чтоб хваткою сильна,

Наша жизнь

Пытливыми глазами

С твоего смотрела полотна.

            Александр Александрович очень бережно относился к поэтическому слову, ценил патриотическое начало, но без излишнего пафоса, потому как истинный патриотизм скромен и в рекламе не нуждается:

… У слов – душа,

Им нужен мыслей взлёт.

Они ведь не какая-то гнедая,

Которая покорно повезёт,

На задние копыта припадая.

Обидно мне,

Что я порой терзал

Родные души

Рифмами пустыми.

И не гремело,

Как девятый вал,

В моих стихах

Твоё, Россия, имя.

Я про себя его произносил,

Боясь прослыть

Назойливо-крикливым.

Как будто бы не я косил

Твои луга и нивы…

            Как человек, с первых дней воевавший на полях Великой Отечественной, не понаслышке знавший все ужасы войны, тяготы отступления,переживший множество потерь, в том числе и потерю без вести пропавшего брата Василия, сам получивший тяжёлое ранение под Воронежем, он не мог не писать о войне. И опять главным в творчестве Рогачёва, по-прежнему, остаётся именно человек. Недаром он говорил о себе: «Я колокол. С вашими песнями сливается голос мой». Остановлюсь на стихотворении «Ночлег в пути». Будучи солдатом, уставший до изнеможения, он (а речь ведётся от первого лица), не раздеваясь, лёг на скамью. Свежо. Изба не топлена. А рядом – в постели – «хозяйка молодая, такая ж одинокая, как я»:

Отброшено небрежно одеяло,

И видно сквозь редеющую мглу,

Как дышит грудь…

И вдруг затосковал я

По женскому забытому теплу.

Я тихо встал.

Прошёл зачем-то в сени.

Свернул цигарку…

Видно, не уснуть.

Раздался вздох:

– Солдат, а мой-то Сеня

Сейчас в окопе мёрзнет где-нибудь.

            Правда жизни. Сказала тихонько, без укора, но у него всё в душе перевернулось, и он «краснел в махорочном дыму», терялся, не знал,как себя вести, что ответить. Ведь он не вор и, стало быть, не вправе взять не принадлежащее ему. Возможно, и она не предала бы мужа. Кто знает… На первый взгляд – просто проза, но именно такая проза питает поэзию. Какой заложен мощный подтекст относительно силы воли, нравственности, солидарности с таким же солдатом, защищавшим родину от фашистской нечисти! И он сказал:

– Ты жди, и он придёт в семью.

И снова лёг

Разбитый и усталый,

На жёсткую, холодную скамью.

            Поражает умение и способность автора удивлять читателя в любых ситуациях и даже в стихах военной тематики. С его слов, он «не был рабом фактов, брал у жизни только то, что нужно было для образного выражения мыслей». Что в следующем стихотворении правда, а что вымысел – догадаться сложно, но очень трогает за душу:

Я помню,

Между немцами и нами

Упал, подбитый вражьими стрелками,

Кочевник-гусь,

Стремившийся на юг.

И немец встал,

И твёрдыми шагами

Пошёл к нему.

И перестрелка вдруг

Затихла.

Были все поражены:

Что это – вызов?

Храбрость показная?

Он поднял птицу,

А она, живая,

Взмахнула крыльями январской белизны.

Мы думали, обратно повернёт,

А немец с птицей,

Будто с флагом белым,

Рванулся к нам,

На солнечный восход.

Но выстрел вслед –

И птица отлетела…

            Даже солдаты и с той и с другой стороны подумать не могли, что немец сдаваться пойдёт с белоснежным гусем. Был ли это чистый факт – не знаю, но написано замечательно! Невозможно спокойно читать многие стихи Александра Рогачёва. Остановлюсь подробнее на «Балладе о старом музыканте». В оккупированном городе промозглыми осенними ночами старый музыкант надевал «сорочку с крахмальным воротом, бабочку и чёрный фрак». Сверху набрасывал старую шаль жены, умершей от голода, и садился за рояль. Тихая музыка звучала, как вызов, как протест «средь арестованной тишины». И вдруг музыки не стало. Оказывается, старика взяли немцы:

Ему приказали:

– Играйт… Но, но!..

Арийская спесь за погибель России

Пила кровавого цвета вино.

А он стоял

Перед сальной похотью

Пьяных самцов

И продажных сук

И кутался в шаль.

– господа, мне плохо.

На древе искусства я –

Мёртвый сук.

К нему подтолкнули двух чёрных догов, готовых в клочья разорвать музыканта:

Старик отшатнулся,

Прошёл покорно

К роялю, откинул жидкую прядь

И прусский слух

Голубыми аккордами,

Голубыми ноктюрнами стал ласкать.

Неторопливо,

Смиренно ласкал он,

Так зверю

Слух услаждает манок.

И вдруг…

Содрогнулся как от обвала

Гигантской скалы, лепной потолок.

И двинулся поверх бокалов

С клавишей

Во враждебный зал,

Незримо пылая знамёнами алыми

«Ин-тер-на-цио-нал»!

И, вторя ему,

Громыхнуло ядрами

Набитое тучами небо.

Оно

Благославляло медвежью ярость

Ветра, вломившегося в окно.

Он опрокидывал бокалы,

Срывал гардины, глушил голоса,

И било ошеломлённому балу

Молниями в глаза.

И взвыли с надрывом

Два чёрных дога,

И шлюхи сгрудились у порога,

И вскинулись с мест

Мундиры в крестах.

            Вот где настоящий патриотизм! Ни прибавить, ни убавить. Не показной, ради славы и почестей, а выраженный в поступке человека, прекрасно понимавшего, что ждёт его за подобную музыку. И в мастерстве Александру Александровичу не откажешь. Можно ли победить такой народ?.. Внезапно разыгравшаяся стихия полностью подчинена авторскому замыслу, безукоризненно работает на сюжет. И что говорить о характере русского солдата, когда немощный старик и то способен с таким достоинством принять смерть:

… И распрямился спокойно и гордо,

Как будто рассвет его ждал,

А не мрак…

Был он в сорочке с крахмальным воротом,

Были на нём

Бабочка

И чёрный фрак.

            Стихи вообще Рогачёву давались трудно, потому что каждую строку он пропускал через сердце. Особенно мучительно рождалась поэма «Возвышение Андрея Рублёва», идею которой автор вынашивал довольно долго, но слишком мало было биографических данных об иконописце. Потом решил эту проблему лирически, то есть, оттолкнулся от творчества Рублёва, проникся духом средневековой эпохи, дав волю игре воображения. А толчком послужило пристальное рассмотрение фрески Рублёва «Страшный суд» в Успенском соборе г. Владимира, где венчались на княжение Александр Невский и Дмитрий Донской.Картина выполнена в спокойных тонах. Лица пронизаны светом и радостью от встречи с Христом. Непревзойденность фрески «Страшного Суда» – в исходящей от неё милости. Здесь нет ни плача, ни злобы, ни адских мучений. Подобного ещё не было. Сегодня мирвоюет, а у Андрея Рублёва – соборность. Нет ни чёрных, ни белых; ни плохих, ни хороших; ни богатых, ни бедных. Иконописец призывает к единству. В поэме рядом с Андреем – Наталья, от чего образ живописца воспринимается ярче, острее, человечнее что ли:

Вот показались между колонн

Кокошник и шаль голубая,

Словно одна из праведных жён

Вышла из фресок,

Живая.

… Она понимала

Звучание красок,

Согласье цветов,

Услаждающих зренье,

Она читала в церковной сказке

Мысли

Андрея.

По замыслу автора её глазами на фрески Рублёва смотрел народ, и этот народ был для него опорой.Сюжет поэмы очень интересен, но… оставлю некую недосказанность для будущих читателей. Знаменитую картину «Троица», являющуюся вершиной всего творчества, Андрей написал в конце жизни, но поэт «заставил» его думать образами ненаписанной ещё «Троицы» под впечатлением встречи с тремя отроками-нищими:

В худой домоткани с чужого плеча,

В дырявых онучах,

В лаптишках

Сидела за чашкой

Мирская печаль

В образе трёх мальчишек.

            Средневековый мир раздирали междоусобицы, к тому же, нависла угроза со стороны монголо-татар, а полотна Рублёва несли согласие, доброту и братство, без которых просто невозможным мирное сосуществование. Эти же качества всегда ценил и Рогачёв. 9 июля 1984 г. поэта не стало. В Ростове-на-Дону на пр. Буденновском, 56 открыта памятная доска с надписью: «В этом доме с 1963 по 1984 год жил и работал писатель Александр Александрович Рогачёв. 1915—1984».Его нет, а стихи продолжают жить и работать на Человека, как иконы и фрески героя его любимой поэмы:

Дух Рублёва.

Дух доброты…

По нему узнают Россию

Мильоны двадцатого века.

Он учит

Нелгущую песню мою

Работать

На Человека.

Использованные материалы:

«Откровенность» – Поэмы, баллады, стихи – Александр Рогачёв – Ростов-на-Дону, Ростовское книжное издательство, 1975.

«Наедине с совестью» – Стихи, баллады, поэмы– Александр Рогачёв – Ростов-на-Дону, Ростовское книжное издательство, 1985.

Интернет-ресурс: https://www.pravmir.ru/strashnyj-sud-andreya-rubleva-prizyv-k-vstreche/

28.08.2018