«ВОТ НАПАСТЬ – КОРОНАВИРУС…»
***
Жизнь – дорога
сквозь скалы и крошево,
через вихри
пространств и эпох.
Хоть всегда
маловато хорошего, –
этот мир, всё же,
очень неплох.
Всё же, есть в нём,
поросшем бурьянами
и сбивающем
косточки в кровь, –
аромат, красота
окаянная,
поцелуи, надежда,
любовь…
***
Полощет ветер
зарево в Дону
и водоросли гонит
в глубину…
Качнув камыш,
спустилось НЛО…
Как пахнет солнцем
чьих-то рук тепло…
Я молча,
с удовольствием – тону
в глазах нездешних…
Я иду ко дну…
Стих ветер.
Гладь донская, –
как стекло…
Как здорово мне
темя напекло…
***
Лето катится под горку
суетливо, сиротливо.
Под окном
засохла слива, –
доедает плодожорка.
Напевает кто-то песню
тихо-тихо,
грустно-грустно.
Я пеку пирог
капустный.
Захотелось –
ну, хоть тресни!
Развожу от скуки
сырость.
И стихи пишу
от скуки.
Я от скуки – на все
руки.
Вот напасть –
коронавирус…
Две молитвы
Она просила Господа
помочь,
губами шевелила
тихо-тихо.
А за стеной
её молилась дочь,
похожа на неё
почти точь-в-точь.
И огонёк свечи
церковной пыхал…
Она молила:
– Боже, забери!
Сыта уже.
Устала я, устала…
А дочь просила:
– Чудо сотвори,
пусть мамины
не гаснут декабри,
пусть радуют,
как ветки
краснотала…
***
Давным-давно
за дверью льются
осенне-синие дожди…
Вернулись все,
кому – вернуться,
кто не смущал моей груди.
Встречать
мечтательно-устало
на полустанках поезда,
едва над миром
солнце встало
и ночь никчёмная когда;
обозревать чужие лица
из-за бегоний и гардин,
желать, как в сушь
воды напиться,
услышать голос лишь один, –
чтоб заслонить глаза
ладонью
от боли режущей в висках,
чтоб, синь дождей
не расплескав –
назвать бессонницу
любовью…
***
Бродят тени,
вьются тени,
чьи-то тени за окном,
чьих-то снов
переплетенье
в мире призрачном
ночном.
Или ветер, просто ветер –
тихий звон и тёплый свет, –
что за всё-всё-всё
в ответе,
даже если ветра нет…
Или, может,
звёзды-блюдца, –
силуэты чьих-то душ –
на осколки бьются,
бьются…
Зябко им в долине стуж.
По ночам рыданья глушат,
грузом сломлены вины.
Всё блуждают
чьи-то души,
неприкаянно-грешны…
***
Станут удушьем
объятья.
И – за прошествием лет –
счастье, которого нет,
вдруг, обернётся
проклятьем.
Сгладятся, –
верьте, не верьте, –
раны от ржавых гвоздей.
Синие слёзы дождей
станут залогом
бессмертья.
Только горчиночки
нотка
тенью падёт у виска.
Только о счастье
тоска
сгубит, как пьяницу
водка.
***
Зрачки стеклянные
чужих озябших окон…
Дома застыли
у межи
в тиши глубокой.
Здесь не скучают
ни о ком
так неизменно…
Но – табаком
и молоком
пропахли стены…
Но рыж
рябинушки янтарь
на фоне неба
и так же сладок,
как и встарь, –
тот – запах хлеба…
Нет ни вериг,
и ни оков.
Здесь воздух, видимо,
таков –
что привкус счастья
горло сжал,
и ток под кожу
побежал…
***
Снова кто-то капнул
охрой
на ростовские сады.
День застыл
картинкой мокрой.
На скамейке – я и ты.
Ты не ту затронул тему,
я – не так отозвалась.
Вновь рождённую
проблему
не решить, от всех таясь.
Перебранка-перестрелка!
Всё обиднее, больней…
Слов шрапнель –
спугнули белку!
Я не сдамся, хоть убей!..
Хлынул дождь, и я –
охрипла.
Я не сдамся,
насмерть бой…
Кто-то третий рядом
всхлипнул:
– Хватит вам, пошли
домой…
***
Ромашковый вечер.
Зажжённые свечи.
Холодный хрусталь
в серебре.
Он – пьян и беспечен,
я – кутаю плечи,
дрожу
в ресторанной жаре.
В дыму сигаретном,
в бреду несусветном
он громок
и жалок, и глуп…
Не вышло пролога.
Изжога ожога –
похуже,
чем ноющий зуб.
***
Раздарю облака и дожди,
крики чаек и вздохи
ночей,
всё, что вечно таилось
в груди
и светило мне сотней
свечей.
Набросаю последний
сюжет,
на весенней траве
посижу
и любимых фиалок
букет –
где примялась трава,
положу.
Чуть закружат черёмух
снега,
чуть ветра из ковыльных
степей
возведут белоцветий
стога, –
я уйду по весенней
тропе,
где без края луга…
***
Едва-едва снега растают,
сквозь льды пробьёт
дорогу зелень –
цветов рассыплются метели
и белостиший циклы-стаи.
Едва-едва настанет лето,
чуть брызнет сок
черешен-вишен, –
и полетят ночами с крыши
сонеты цвета фиолета.
Едва сойдут дожди-туманы,
земля покроется румянцем –
сольются в ритме,
рыжем танце, –
заворожат стихи-обманы…
А уж зима, в шелках ли,
в ситце –
на чай с малиною заглянет, –
сама Поэзия нагрянет
и белой птицей закружится!..
***
У водоёма-копани
сидеть все дни
с тетрадкою,
ждать крыльев птичьих
хлопанья,
брать мёда горечь
сладкую…
Украсть, придумать,
выманить
у августа мелодию.
Судьбу благую
вымолить
щеглу, сверчку,
соплодию…
Просторами огромными
шагать упрямой
поступью.
За грозами, за громами
найти алмазов
россыпи… –
Чтоб – вдруг –
лишиться этого
как будто б, из-за вируса…
Умри, законспирируйся –
ему-то фиолетово!
Умри я – он останется
пугающим видением.
Не лучше ль приосаниться,
отметить
день рождения…
Отзывы:
Клавдии Павленко
Иногда грустное,но такое исцеляюще-живительное молитвословие Ваших стихов трогает душу,наполняет её нежными оттенками добра и света: запахом "любимых фиалок", "снегами черёмух", "соком черешен-вишен", мелодией августа, ветрами ковыльных степей и ещё - добрым юмором. Всё просто, а столько открытий!Спасибо!!! Мира и радости Вашей душе и Вашему дому.поетичната нива! Стиховете Ви са прекрасни, впечатляват ме и продължавам да ги превеждам и публикувам в България!
И еще вот о чём хочу сказать: я не заглядывала на сайт 10 дней( путешествовала по Крыму). Сегодня открыла и буквально насладилась( в разной мере,по разным поводам) произведениями трех ростовских поэтесс : Елены Шевченко, Елены Арент, Клавдии Павленко. Все - разные по стилю, по отображению жизненных ситуаций, по образу мысли, но все, безусловно, талантливые и читаемые !Я рада за нашу писательскую организацию. За то,что в ее рядах алантливые люди.
Счастья и здоровья на многие лета!
Спасибо за светлую грусть и мудрость Ваших строк!
букет". С днём рождения!
Хоть всегда
маловато хорошего, –
этот мир, всё же,
очень неплох.
Елена Арент
Людмила Суханова
Татьяна Волокитина
С праздником Вас, Клавдия Ивановна! Всегда с большим удовольствием читаю Ваши простые и трогательные стихи! Счастья Вам и Вашим близким!