Искушение. Ступень вторая
Рассказ
Продолжение истории, начатой здесь>>
Густая ночь окончательно затопила пустынные улицы. Редкие нарушители карантина объявленного из-за пандемии коронавируса, уворачиваясь от лап патруля, спешно ныряли в свои подворотни и подъезды. Город затихал и обречённо затаивался. Тьма спустилась…
В квартире номер 13 горел свет. Лохматое, мужского рода существо, старательно тыкавшее пальцем в экран недешёвого смартфона, отвлеклось от игры, смачно почесалось и стало телепатически тормошить своего повелителя: «Модест Мельхиорыч… Мо-о-о-дик, старый козёл, просыпайся! Нам давно пора подкрепиться!»
Да, дорогой читатель, перед вами уже многим знакомый джинн третьего уровня сложности Малик Фатин. Он успел вкусить прелестей материального земного бытия (о чём сообщалось ранее), оценил его преимущества по сравнению с прежней своей эфирной жизнью в тюрьме-бутылке, и теперь, убежав от вечности заточения «отрывался», ежесекундно навёрстывая упущенное. Вот только желать себе он ничего не мог (не имел права). По законам физики, хотеть могут исключительно посторонние, а джинны свербёж своего хозяина должны исполнять. Такая у них незавидная планида. Да ещё этот клыкастый вирус! Взял и испортил так красиво продуманный сценарий шикарного времяпрепровождения. Конечно, Фатин не боялся заразиться (джины не болеют), но общая обстановка в городе и стране теперь совсем не располагала к безудержному веселью.
Фатин имел выраженную этническую принадлежность: и мордой лица, и тушкой походил на представителя очень южных земель. Поэтому Модест Семёнов (для тех, кто не в курсе – теперешний повелитель джинна) заселяя это мифическое существо в свою городскую квартиру, представил его любопытным соседям как троюродного брата Гогена Инфандиловича...
– Я всё слышу! – просыпаясь, объявил уже привыкший к телепатии Модест, – щас как пожелаю, чтобы у тебя на лбу что-нибудь непотребное выросло – тогда за козла ответишь!
– Да я же по-дружески. Очень кяаб аль-газоаля захотелось!
– А это, случайно, не слабительное?! Ты не забыл, что нам сегодня предстоит опробовать ковёр-самолёт? Не хотелось бы уподобляться голубям, которые на лету… Ну, ты понял.
– Что ты! Газоаль – шикарный арабский десерт в форме рога, наполненный миндалём и приправленный медовым сиропом из цветков апельсинового дерева. Заказывай смело…
Окончив тайную вечерю компаньоны уселись на развёрнутый на балконе ковёр. Необычное транспортное средство, повинуясь воле пилота, напряглось, плавно воспарило над домом, вырулило со двора и бесшумно понеслось вдоль пустынной улицы.
Семёнов поначалу заробел и ехал на ковре серьёзно, как-то даже торжественно, однако справедливо в своё время заметил классик «Какой же русский не любит быстрой езды…». Не миновала эта учесть и Мельхиорыча. Подхватил его подлый кураж, и вот уже рассекая ночной воздух, нёсся над городом, не бывший дисциплинированный и законопослушный замполит, а прямо таки дерзкий хулиган готовый нарушать всякие правила, рушить устои и совершать подвиги.
– Гони! Гони, коврик! Поддай газу, я теперь всё могу! Эх – размахнись, рука! Раззудись, плечо!
Джин сидел сзади, наблюдал и загадочно помалкивал.
Пулей самолёт промелькнул над головами работников ДПС и, оставив в темноте лёгкий инверсионный след, пропал. Гаишники, всё-таки, успели среагировать на нарушителя и, врубив сирену, ринулись в погоню.
– Примите вправо и остановитесь! – орал в мегафон старший инспектор Зюзиков, а младший инспектор Пупиков всматриваясь в ночное небо, остервенело крутил баранку и давил на газ.
Семёнов, обнаружив погоню даже обрадовался, притормозил своё транспортное средство и стал дожидаться преследователей, чтобы вдоволь потролить дорожных «ГИБбонов». Не дружил с ними замполит. А тут ещё неприятный карантин со своими ограничениями и самоизоляцией. Напрягает это всё… и раздражает. Поэтому Модест решил, что сегодняшняя ночь развлечений, несомненно, будет его. И никому он этого права уступать не собирался.
– Внимание! Прекратите движение и остановитесь! В случае неповиновения открываю огонь!
– Огонь ещё в каменном веке открыли. Прометей хренов! – выкрикнул Семёнов и дальше позволил себе выражение, несомненно, относящееся к животному миру нашей планеты.
Зюзиков оскорбился, передёрнул пистолет и стал стрелять.
Не прокатило.
Результат обстрела оказался неожиданным. Пули летели как-то медленно, так что можно было даже проследить их траекторию, а попав в дерзких гонщиков и никакого вреда им не причинив, взрывались в воздухе весёлым фейерверком. Наконец джинн тоже включился в процесс. Он вскочил и, ритмично пританцовывая, стал демонстрировать не вполне изящные жесты после которых полицейский автомобиль совершенно перестав слушаться управления, зажил какой-то собственной жизнью: не работали тормоза, не крутился руль и взбесившийся авто в конце концов плавно въехал в фонарный столб. После чего ночные нарушители сделали служивым дядям ручкой и улетели куда-то в сторону Кассиопеи.
Примирившиеся с поражением «менты» обречённо махнули вслед упорхнувшим гонщикам, на всякий случай вдогонку обозвали их разными словами и не сразу, но всё-таки добрались до областного управления, где написали рапорт о своих приключениях. Изучив бумагу, ГИБДД-шное начальство встревожилось и кликнуло психиатров. После чего оба патрульных отправились прямиком в дурку, где провели какое-то время. Там их след теряется…
Выполнив контрольный круг над городом, самолёт успешно припарковался на семёновский балкон, и ковёрные пилоты отошли ко сну…
Модест уже неделю не посещал магазины, деликатесы ex temporе1 сотворял волшебный дежурный по кухне. О том, кто именно в доме теперь главный по изобилию моментально учуял рыжий, бандитского вида котище по кличке Батон. Он безоговорочно выбрал Фатина в своё непосредственное начальство, безмерно его зауважал и при встречах приветствовал нового шефа стойкой «смирно». Затем, когда джин от счастья начинал впадать в детство и пускать сентиментальные пузыри, хитрец шумно мурлыкал и лез к нему на колени целоваться. Естественно такие трогательные отношения всегда щедро вознаграждались вкусностями и через неделю хитрая рыжая морда готова была треснуть от переедания.
С появлением в жизни Модеста Мельхиоровича такого замечательного помощника как Фатин пенсионная повседневность замполита тоже преобразилась. Забубенился прежде скучный досуг и даже бытовые условия подпрыгнули до мировых стандартов. Джин умудрился превратить убитую хрущёвку Семёнова в великолепные падишахские палаты. На прежде облупившихся стенах и потолке уже не висели засохшие комариные трупы. Замысловатый восточный узор шёлковых обоев радовал глаз в коридоре и гостиной. Сверкающий хай-тек кухни заставил несметную банду таракана Василия срочно эмигрировать в общедомовой мусоропровод. В спальне тоже поселилась красота: мебель красного и чёрного дерева, маркизетовые пологи над шикарными кроватями. Везде – золото, резьба, мрамор, хрусталь, малахит. Недаром соседки, повадившиеся к «Гогену Инфандиловичу» за редкими пряностями, нарушая запрет эпидемиологов «больше трёх не собираться» с восторгом совершали ночные экскурсии по апартаментам, а потом трындели о царской роскоши квартиры номер 13 на каждом углу. Естественно, новость не осталась незамеченной джентльменами удачи, и к Семёнову пришли.
Первым почуял беду, забеспокоился и стал истошно орать Батон. Он понял, что надвигается грандиозный шухер и, возможно даже его замечательную шерсть сегодня станут проверять на прочность горячим утюгом (о паяльнике в зад даже думать не хотелось!). Случилось это где-то в половине второго ночи, когда в районе замочной скважины раздался подозрительный скрежет. Кошачий вопль разбудил всех. На экстренном военном совете население квартиры единогласно (включая Батона) квалифицировало ситуацию как разбой. Так настойчиво и нагло могут ломиться только с отчаянными намерениями. Мельхиорыч струхнул не меньше кота (он как раз не исключал варианта с паяльником). И только джинн сохранил спокойствие. Продолжая развивать мелкую моторику пальцев увлечённым ковырянием в носу, он спросил:
– Как считаете: мы должны поймать и обезвредить разбойников сами или пусть они отправляются в отделение полиции своим ходом?
«Как же, обезвредишь их! Давайте лучше по-быстрому слиняем через балкон на крышу» – казалось, орал Батон, нетерпеливо перебирая лапами.
Между тем, так и не справившись со вторым замком, грабители запустили в дело газовый резак. В квартире запахло чадом с нотками окалины.
– Семёнов, начинай уже чего-нибудь желать, я ведь сам не могу творить без заявки повелителя, – поторопил Фатин, – одну дверную петлю только что срезали!
– Значит так, – наконец решился Модест, – пусть…
Договорить он не успел. Дверь с грохотом рухнула, и в коридор ввалилось стадо джентльменов.
Кота сдуло.
Замполит тоже оперативно нырнул за диван. А вот Джин команду «залечь и откатиться» выполнил не чётко, так как в армии не служил, и оказался один на один с визитёрами.
– Ну, как тебя там, Модест, Инфандил, Гоген или Акакий? Прям кубло иностранных агентов, какое то! – патриотично возмутился главный налётчик. – Сам покажешь, где золотишко или требуется стимуляция? – поинтересовался он, извлекая из пакета страшный паяльник.
– Желаю, чтобы вся эта шайка до утра ходила по городу строевым шагом с отработкой поворотов в движении – вспомнил службу замполит, – а потом явилась в полицию с повинной и призналась во всех совершённых в городе грабежах!
– Да-да-да! И пусть не халтурят, а почётче тянут носок и печатают шаг, – требовательно раздалось из-под кресла-качалки, где кроме кошака никого не было!
1ex tempore – по мере надобности (лат.)